Восьмое чудище света
Шрифт:
Может показаться смешным, но этот очевидный гон приносил определенные практические результаты. Общественное сознание подминает человека, рабская психология держит его в «ежовых рукавицах». Человек становиться таким, как все. И, действительно, мы же должны быть едины. Да, мы должны быть едины, но это не значит, что все мы должны быть одинаковыми. Единообразие – это естественный конец всякого развития и прогресса.
«Духовные» вопросы всегда интересовали и не давали покоя Якову. Он часто погружался в мучительные размышления о смысле и цели человеческого существования, искал разумного объяснения очевидной нелепости многих исторических процессов. Но поделиться своими
Беспокойная душа Якова была в постоянном поиске выхода из этого духовного тупика. Пока же картина вырисовывалась весьма странная. Итак.
Господь создал человечество. И сказал ангелам склониться перед своим творением – человеком. Все склонили, и только Денница не склонил голову перед этим созданием божиим. За гордыню он был низвергнут на землю, где, хорошо изучив человеческую природу, превратился в князя мира сего, а человек, по слабости своей, стал служить тёмным силам на земле. Князь мира, как и прочие более мелкие владыки, действовал по принципу «разделяй и властвуй». И поделил народ на языки, цвета кожи и вероисповедания. Нам, потомкам непобедимых воинов – Русов досталась самая рабская идеология – христианская. И вот мы, Русы, стали рабами случайных обстоятельств и временных внутренних раздраев.
Но Яша, несмотря на все свои сомнения, верил в высшую справедливость. Что Господь все знает и если что-то случается, значит так и надо. Конечно, жизнь не стоит на месте, но человеку по-прежнему трудно осознать как духовный мир, через подсознание управляет им, как он сам становится орудием этого невидимого мира, как из человеческих желаний и слабостей рождается чувство страха.
Постепенно прозревающий Яков разочаровывался во всех этих религиозных учениях. Везде неприкрытая ложь, призывающая к смирению и покорности. А кому это нужно? Только тем, кто управляет рабами.
А православное христианство – это же идеальный инструмент для управления рабами. Пример из библии: «Мы должны радоваться, когда подвергаемся ограблению, подвергаемся клеветам, потому что с такой радостию можем явиться перед лицо Божие: радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша много на небесах».
…Ну, что будет на небесах, точно и достоверно неизвестно, а вот грабителям и клеветникам очень даже хорошо и легко будет жить на этой Земле (в том числе и нашим доморощенным «приватизаторам»).
А чего стоит требование к христианам «любить и почитать не только хороших и добрых начальников, но и плохих и злых так же».
Вот и призывали свою паству российские христианские пастыри в разные времена: целовать утомлённые копыта Батыевой коннице, устилать цветами дорогу к Москве перед кололеоновскими гренадерами, терпеть издевательства сталинских палачей, славословить Гитлера за массововое уничтожение российских граждан.
Немцы захватывали чужую территорию, везде закрывали школы и открывали… церкви. Попы, конечно, не оставались в долгу перед своими благодетелями.
В мае 1943 года на епархиальном собрании в Смоленске священники и протоиереи с полным раболепием читали доклады по таким темам, как: «О партизанах и отношении к ним», «Непримиримые враги христианства» и др. Кстати, при советской власти ни один поп не получал прихода без
Так что служители церкви всегда быди с властью, а не с народом, а власть и народ – это далеко не одно и то же, и очень часто они движутся совершенно в противоположных направлениях.
Много грехов на проповедниках христианских, но, на их счастье, все остальные слои нашего общества, тоже не без греха. Но если пастыри хорошо помнят преступления и грехи народные, то и простым людям не стоит забывать о прегрешениях «батюшек», столь любвеобильно сейчас обожаемых, и хоть мельком, но обращать внимание на то, с какими сытыми, упитанными физиономиями эти «рясофорные атеисты» призывают народ соблюдать пост.
А Якова Григорьевича от духовных переживаний, от всего этого окружающего дурдома, спасала работа. Он уходил в неё всем существом, тратил все свои силы в этом далеко нелегком труде. И странно. Яша не чувствовал себя взаперти, в тюрьме, почти не ощущал тягот режима. Он работал и получал удовольствии от неожиданно открывшихся собственных достоинств, от коллективного труда, от того, что приносил пользу зэкам. И на много ли эти зэки хуже других, свободных граждан? Яша понимал, что зона – это миниатюра нашего «свободного» общества, находящегося по другую сторону колючей проволоки. По тому, какие формы правления царят в зонах, можно точно определить, кто на самом деле рулит человечеством. И вот зэкам, наконец, всё осточертело.
Зэки начали вскрываться. И не по одному, а по 10 и более человек. Всё началось в ШИЗО. Приехали люди из других лагерей, которые не хотели смириться с реальными притеснениями и издевательствами, тем более, что слушать их никто не захотел. Администрация не захотела изменить свое отношение к заключенным, и полилась кровь ручьями. Сначала руководство пыталось покрыть все завесой тайны, как будто ничего не было. Оправдывая себя, всё списывали на «душевные заболевания» зэков. Казалось бы, новое руководство управления после смены «Рыжего» начало понимать, что нужно менять свое отношение к заключенным. Но в зоне уже начались акции, потекли кровавые реки.
Первый раз увидев всё это в реальности, Яша был буквально потрясен. Десять молодых пацанов вскрылись, кто чем, кто стёклами, кто лезвиями от бритв. Их привели на МСЧ. Весь коридор в крови, всюду кровь. Этот тяжелый запах железа не забудешь никогда. Сбежались все опера, все режимники, разводили пацанов по кабинетам, искали зачинщиков. А в это время Госпитальеры (такие же зэки) зашивали раны и перебинтовывали пострадавших. За этим последовала обязательная отписка во всех карточках, во всех журналах, все фиксировалось и отображалось в разных бумагах. Для прокуратуры. Было очень много работы, которую, как всегда, выполняли зэки. Служащие ограничились только гримасами на возмущённых лицах.
Пацанов (с разрезами и большой потерей крови) увели на Лубянку (в опер. часть). Всех поставили на растяжку. Целые сутки они стояли, пока решалась их судьба. Очумелые опера рыли, искали зачинщиков и вдохновителей.
А стоит ли вообще этим заниматься? Если в колонии создать нормальные, человеческие условия труда и быта для заключенных, если в администрации служат Люди, а не озверевшие живодёры, никакие зачинщики и «авторитеты» не смогут (даже если захотят) организовать бунт. Истинными виновниками всех лагерных беспорядков почти всегда являются тупые жестокосердные исполнители бестолковых директив недалёкого и вконец очерствевшего нашего «начальства».