Восьмое чудище света
Шрифт:
Дальше – как всегда: ребят закрыли в ШИЗО. Но на следующий день вскрылись ещё 7 человек, а через три дня – десять. Лилась кровь. Администрация откровенно впала в панику.
В зону начали ездить комиссии из управления. Ждали комиссию из Москвы. Запаниковавшая администрация начала лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации, искать компромисс с зэками. Зэки пошли другим путем. Они заявили: «Если администрация не хочет руководить по-новому, не хочет прислушиваться к справедливым требованиям заключенных, то они (зэки) будут вскрываться до тех пор, пока их всех (руководство колонии) не уволят с треском за развал дисциплины».
Начальник собрал старшин и запугивал их тем, что заведет ОМОН, который всех перебьёт и восстановит порядок. Но и это не помогло. Всему есть предел, и зэки, доведённые до такого жуткого состояния, уже не боялись они просто устали бояться.
Русские
Да все попытки исправить человека насилием, карцером и изуверствами заранее обречены на провал. И только совместный, общественно-полезный труд может дать эффект в воспитании и перевоспитании людей. Да и один ли преступник виноват в том, что он преступник? Вспомните, сколько за свою жизнь получает простой человек увесистых пинков от так называемого общества, так называемых правоохранителей, так называемых руководителей, да и так называемых родственников. Конечно, многое зависит от самого человека, но условия, обстоятельства жизни тоже играют немалую роль в жизни человека. А власть имущие (с которых особый спрос) должны думать об общественном благе, а не о собственном обогащении, вести подвластных к свету, а не загонять их палкой в жуткие темницы, а потом удивляться неожиданным результатам.
Но более всего поразили Яшу последовавшие за этими событиями разговоры в медицинских кругах. Они неожиданно для Якова, человека вполне искреннего, открыли его коллег-врачей совсем с другой стороны. Казалось бы, многолетняя учёба, принесенная вместе с коллегами клятва служить идеалам добра, спасать человечество, лечить тела и души людей… А между тем все обстояло иначе. Яше неоднократно приходилось быть свидетелем их странной слепоты, их удивительного незнания, их жёсткого непонимания своих пациентов. Вроде лечили людей, но в душе оставались к ним совершенно равнодушными. Может быть, длительная работа в такой системе сделала их такими чёрствыми и безразличными людьми? Для врачей вскрывшиеся зэки были «моральными уродами, которых надо уничтожать» Кстати, никто и не спрашивал у вскрывшихся зэков, что у них на душе, что вынудило их пойти на этот самоубийственный поступок. «Ты – зэк, нечисть, которая должна раболепствовать перед начальством. Это – хорошо. Это – норма. Но если ты восстал за свои права, отстаивал свои взгляды даже такими путями, ты – плохой. Ты – изгой». Вообще, администрация (в том числе медперсонал) смотрела на зэков свысока, как будто сами были безгрешными небожителями.
Но Яша никого не судил. Бог им судья. Он только смотрел, слушал и всё запоминал. Он, как человек, весьма наблюдательный, сравнивал персонал колонии с зэками. И многие оказывались не лучше, а хуже зэков. Такие возгордившиеся рабы, ослеплённые мелкозвёздочной суетой. Что они могли видеть и понимать? Сердобольному Яше было их по-человечески жаль. Иногда он вмешивался в разговоры медработников, пытаясь открыть им глаза на происходящее, показать ситуацию с другой, им не знакомой, стороны.
Когда они возмущались, почему столько обмороженных рук, столько простуды, почему зэки болеют, Яша описал им Адаптацию, где 150 зэков в любую погоду стоят в курилке 7х5 метров, а врачи заходят в ЦАО посмотреть на бытовые условия, проверить санитарное состояние отряда, и равнодушно проходят мимо этой курилки, откуда поднимаются клубы чёрного дыма. Врачей не интересует, почему они там стоят целый день, с утра до вечера, согреваясь только маршировками. Что это за метод перевоспитания – морозом? Но на утренних оперативках, где собирается вся администрация, никто никогда не задавал вопросов по этим «методам перевоспитания». Все молчат, никто не хочет лишиться работы. Все предпочитают соглашаться с происходящим, вести умные беседы, сидя в тепле, и недоумённо спрашивать: «Ну почему эти проклятые зэки постоянно болеют?»
Психиатр Кэт, закостенелая материалистка, пыталась истерическим криком вывести Яшу из себя: «Ты чё, самый умный?», «Нет, нет – отвечал Яша, и добавлял неосмотрительно, - Но не тупее вас, господа офицеры». Такими заявлениями он доводил Кэт до кипения и выворачивал на изнанку её внутреннюю сущность.
– Вот ты, Кэт – психиатр, к тебе люди идут, надеясь на помощь, чтобы решить свои душевные проблемы. А ты встречаешь
Кэт чувствовала справедливость Яшиных слов, но Яша – зэк, и согласиться в чем-то с ним эта шикарная дама просто не могла. Но они постоянно находились в одном кабинете, хорошо знали друг друга, всегда помогали друг другу, словом, имели прекрасные деловые отношения. Яша неплохо понимал как бы загадочные женские натуры. Зная извечные слабости красивых женщин, умело находил к ним подходы, подкидывая дешёвые комплименты, играя на их самолюбии, тщеславии и гордыне как опытный сердцеед. Яша понимал, что главное – оседлать уши смазливой женщине, а всё остальное достаётся в придачу. Порой ему хотелось высказаться открыто, но он был уверен, что его откровенность не решит ничего, а только ухудшит положение зэков на МСЧ. Но иногда на него нападала такая хандра, что в разговорах на разные темы он начинал подкусывать своих «сослуживиц»… Культурно, но с разных сторон. Кэт психовала и убегала к начальнику МСЧ Пруссаку жаловаться на Яшу. Но Яша знал, что начальник недолюбливал Кэт за её прохладное отношение к работе, хотя и умело скрывал это. Он вызвал Яшу в кабинет и довольно дружелюбно говорил: «Ну зачем она тебе? Будь мужчиной». Всё заканчивалось мирными договорённостями. Яша просто применял к Кэт её же изощрённое оружие. Он умело использовал своё влияние на неё, когда надо было кого-то положить на МСЧ с психическим диагнозом. Вот тут приходилось Яше уговаривать Кэт всеми способами: лестью, шоколадом, призывами к последним тлеющим чувствам. Но он всегда добивался своего.
Кэт помогала зэкам, а Яша помогал ей в работе. Он часто расспрашивал её о психиатрии, читал специальную литературу. Вот так они и дружили.. на дистанции. Яше и самому было приятно повозиться с этой куколкой… на интеллектуальном уровне. По-другому было нельзя. Тем более, его лечащий врач, знающий все его сокровенные болячки. Вот и приходилось общаться на интеллектуальном уровне. Но главное – польза дела.
Были на МСЧ и другие доктора, с кем просто приятно было работать, но они, как правило, долго не задерживались. Терапевт доктор Яхин, здоровый крепкий мужик, оставил прежнее место работы детского участкового врача из-за обещанной большей зарплаты. Да и к дому здесь было ближе. Вот это был Мужик с большой буквы. Он работал, невзирая на личность пациентов. Просто лечил людей. И зэки именно к нему стремились попасть на приём. Он никогда не придирался, внимательно выслушивал, ставил диагноз, и лечил. Выписывал освобождения, постельные режимы. Это не нравилось начальнику колонии: «Как это так, зэки валяются на кроватях!» Через Пруссака стали нажимать на этого доброго человека и замечательного врача. Пруссак его отчитывал, доктор Яхин слушал, говорил мало. После первой же зарплаты выяснилось, что его просто обманули: дали даже меньше, чем на предыдущей работе, хотя именно щедрыми обещаниями заманили его в зону лечить зеков. Доктор Яхин – благородный человек. Без лишних слов и споров написал заявление об уходе и ушел. Яша сильно расстроился. Напоследок хорошо поговорили, благодаря друг друга за совместную работу, пожали руки и расстались. Ушел милый доктор Яхин из этого неизлечимого бедлама. Но Яша долго ещё вспоминал этого нормального мужика, с которым работать было одно удовольствие. Простого доктора Яхина.
Практически не выходя с МСЧ, Яша знал о всех настроениях в зоне и об отношении администрации к этим настроениям. Но иногда, в свободное время, он отправлялся в зону к своим друзьями или они приходили к нему на МСЧ. Постоянно шло горячее обсуждение положения в «доме», где им приходилось временно жить. Все ведь хотят жить хотя бы сносно.
Постепенно, но упорно вникая во все тонкости работы, Яша практически научился лечить людей: узнал, как бороться со многими болезнями, знал перечень необходимых лекарств и когда и как их применять, какие и когда ставить уколы. Приобретая практические навыки, не ленился и читать специальную медицинскую литературу.
Приходило запоздалое понимание того, насколько уязвимым и хрупким является человеческое тело, как много внимания и заботы нужно уделять своему здоровью. «В здоровом теле – здоровый дух» - афоризм глубокомысленный и верный. Очень часто судьбу человека определяет именно здоровье. Как Яша жалел о своём прошлом, о бездумном и безответственном отношении к самому себе.
Молодое разудалое любопытство, неокрепшая психика, ложное чувство товарищества затянули в наркоманию. Сколько подорванного здоровья, сколько боли, страдания приобрел он с этим пороком. Наконец, ВИЧ-инфекция и все вытекающие последствия.