Восьмое Небо
Шрифт:
– Мы с тобой оба знаем, что старик здесь не при чем, верно?
– Да, - задумчиво обронил гомункул, - Даже если кто-то интересовался его судьбой из-за старых грешков, он должен был утратить любопытство еще семь лет назад.
Дядюшка Крунч зачем-то поискал взглядом в облаках давешнего ската. Но, конечно, не нашел. Скаты никогда не унижаются до объедков, а еще они одиночки и весьма подозрительны по своей натуре.
– В подчинении Розы тысячи ветров, - негромко заметил он, - Но лишь два из них тянут людей вперед быстрее всего. Первый – это ненависть. Или любовь, что одно и то же. Второй – это деньги.
– Я гомункул, а не ведьма, - досадливо буркнул «Малефакс», - Я не умею читать мысли!
– Но ты понял, что я хотел сказать.
– Мы оба поняли с самого начала, не так ли? Сокровище.
Дядюшка Крунч со скрежетом склонил голову, изобразив неуклюжее подобие человеческого кивка.
– Да. Сокровище Старого Хуракана. Не знаю, как, но ушлые рыбешки из Унии в адмиральских мундирах пронюхали про него. И торопятся урвать свой кусок. Они слишком хитры, чтоб действовать напрямую, они лишь забросили удочки и терпеливо ждут…
– Проще намазать кусок облака на хлеб, – «Малефакс» сдержанно хохотнул, - Чтобы всерьез строить планы на кусок пирога, надо сперва поверить в то, что он есть. А мы, кажется, и сами в это давно не верим.
Дядюшка Крунч погрозил небу тяжелой рукой:
– Чертов сквозняк! Не вздумай ляпнуть подобного при капитанессе! Иначе…
– Не кипятитесь, мистер Крунч, - судя по движению воздуха над палубой, «Малефакс» поморщился, - Разумеется, при ней я никогда не усомнюсь, но… Взгляните правде в глаза, Алая Шельма уже давно не ребенок. Пиратская романтика обладает способностью туманить глаза не хуже крепкого грога, но рано или поздно приходит похмелье в паре с безжалостным пониманием. Наша капитанесса давно уже не верит в успех. За семь лет мы не получили ни единого подтверждения, что клад Восточного Хуракана существует. Ни единого, пусть даже смутного, обрывочного или двусмысленного. Вы всерьез полагаете, что в адмиралтействах Унии сидят мечтатели?..
– Клад есть, - упрямо пробормотал Дядюшка Крунч, отворачиваясь в другую сторону, - Ринриетта знает это и я знаю. Он есть, слышишь! Мне доподлинно это известно!
– Неужели старый пират поделился с вами подсказкой? – вкрадчиво поинтересовался «Малефакс».
– Может, и так, - раздраженно буркнул Дядюшка Крунч, - Не твое дело.
– Разумеется. Мне просто подумалось, что если бы кому-то вздумалось утаить от нашей прелестной капитанессы хоть один намек на Восьмое Небо, он наверняка бы составил компанию Габерону, Шму и Корди. Это ведь тоже можно расценить как предательство, верно?
– Ах ты ядовитый язык… Я понятия не имею, где Восьмое Небо, понял? Но знаю, что клад существует. Наверняка знаю, понял, ты? Я говорил с Восточным Хураканом еще до того, как… Как Алая Шельма стала капитанессой «Воблы».
– Если не ошибаюсь, старый пират стер вашу память едва ли не подчистую?
– Верно, - неохотно признал Дядюшка Крунч, - Не подчистую, лишь то, что относилось к сокровищу. Я не помню, где он его добыл, куда перевозил, где спрятал… Это вроде провала в памяти. Словно доски в палубе не хватает. Но я помню, о чем мы говорили с ним, когда он, уже спрятав сокровище, вел корабль к Аретьюзе. Он был уже болен, с трудом говорил, но… Сильнее лихорадки его сжигало нетерпение. Он спешил передать
– Вы в этом уверены?
– Я был его старшим помощником! Какой смысл ему лгать мне?
– Ну конечно, - «Малефакс» беззлобно усмехнулся, но Дядюшке Крунчу показалось, что в голосе гомункула явственно слышен сарказм, - Вы же с капитаном были старыми приятелями. Полвека бороздили небо, пили вдвоем на брудершафт самые редкие ветра… Разве он смог бы солгать вам на счет сокровища?
Дядюшка Крунч вновь поднял взгляд к небу. Ската там давно уже не было. Что ему, созданию небесного океана, ошиваться возле старой рухляди? Скаты слишком высокомерны, чтоб выпрашивать еду, не любят дыма и громких звуков. Наверняка, царапающая небо гребными колесами «Вобла» казалась ему вынырнувшим из пучин Марева чудовищем сродни харибде. Дядюшка Крунч не мог его за это корить.
– Не собираюсь с тобой спорить, - буркнул он, - Только сдается мне, господа из Унии слову Восточного Хуракана побольше верят, а?
– Это и странно, - признал «Малефакс» в задумчивости, - Господа адмиралы – не те люди, что готовы поверить в пиратские сказки о несметных сокровищах, там сидят рыбешки совсем другого сорта. Такие не цепляются за старые легенды и смутные слухи. А между тем…
– Спорю на свое ржавое колено, они давно почуяли запах пиратского золота!
Гомункул коротко свистнул, спугнув маленького окунька, щипавшего водоросли на планшире.
– Даже если наследство нашей прелестной капитанессы заключено в груде золота, не уверен, что это вызвало бы интерес со стороны Унии.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Дядюшка Крунч.
«Малефакс» потерся о скатанный парус, точно невидимый кот.
– В вашем почтенном возрасте позволительно не понимать нюансов, мистер Крунч, - вздохнул он, - Но мне они вполне очевидны. Во-первых, драгоценные металлы все больше сдают позиции в наше время. Золото – благородный металл, но могущество Унии строится не на нем. Фабрики, концессии, акции, патенты, ценные бумаги… Вот, что нынче управляет ветрами, мистер Крунч. Бумага вытесняет грубый металл.
– Но пули пока еще выплавляют из металла, болтун! – отозвался Дядюшка Крунч с негодованием, - А значит, в небесном океане ничего толком не изменилось. Что во-вторых?
– Во вторых… - гомункул испустил короткий вздох, - Во-вторых, мы оба знаем, что Ринриетта не найдет в тайнике старого пирата груды золота, верно?
– Заткнись! – велел ему Дядюшка Крунч, - Ты отродясь не видел Восточного Хуракана!
– Не видел, - покорно согласился «Малефакс», - Но видел, как рождались легенды о нем. Все те легенды, которые кочуют вслед за кораблями по всему северному полушарию и которые так чтит наша…
– Только попробуй заикнуться при Ринриетте и я…
Вдоль борта прошла волна воздуха, столь горячего, что могла бы даже обжечь что-то менее защищенное, чем бронированная сталь. Дядюшка Крунч догадался, что это было негодование гомункула.
– Никогда. Я слишком уважаю нашу прелестную капитанессу, чтобы выложить то, что знаем мы с вами, мистер Крунч. Мне не хотелось бы ранить ее сердце, видит Роза Ветров, ей и без того пришлось многое пережить. Ее вера в сокровище деда, поддерживаемая семь лет, и без того гаснет. Узнай она то, что знаем мы…