Восьмой дневник

Губерман Игорь Миронович

* * *

Идея, зовущая жить воедино, –

как вирус невидимый, всех поражает,

и умные пляшут под дудку кретина,

который идею полней выражает.

* * *

Я думаю об участи Европы,

и грустная мне видится картина:

повсюду нарастают сучьи тропы

и гибельная ткётся паутина.

* * *

На старости пришло благополучие,

живу я в обеспеченности даже;

Ты, Господи,

прости меня при случае,

и я – клянусь – прощу Тебя тогда же.

* * *

Печально тем ещё старение,

что мучит острый зуд сомнений:

несут нам годы несварение

текущих в мире изменений.

* * *

Думаю спокойно и рассеянно,

что в культурном слое нашем тонком

много зла зарыто и посеяно –

всё оно достанется потомкам.

* * *

Течёт незримо времени река,

оглядываюсь я, плывя по ней:

величие видней издалека,

убожество и мрак – ещё видней.

* * *

Много лет уже живу на свободе,

замечая ненароком попутно,

что свобода нашей рабской природе –

утомительна и неуютна.

* * *

Весьма была бы жизнь прекрасна,

когда бы не была напрасна.

* * *

Поставь муляж, создай мираж,

согрей настрой и атмосферу –

и мы почувствуем кураж,

одушевление и веру.

* * *

Про Еву и Адама помнить вечно

Творец нас очень строго обязал,

простив за это нам чистосердечно,

что мы произошли от обезьян.

* * *

Любой, кто хоть на капельку умён, –

пускай он даже фраер или лох –

найдёт между сверкающих имён

обилие искрящихся, но блох.

* * *

Мы корчим умное лицо,

надеждой мучаясь тупой

вернуть яичницу в яйцо

с белком, желтком и скорлупой.

* * *

Загадочно душевное упорство

и непоколебимость постоянства

у свято соблюдающих покорство

насельников российского пространства.

* * *

Художник, не твори шедевры –

побереги коллегам нервы.

* * *

Свихнутый, чокнутый, сильно с приветом,

явно блаженный с поехавшей крышей

часто лучится загадочным светом –

духом, ниспосланным свыше.

* * *

Увы, вовеки не постичь нам

затей неведомого автора:

то, что сегодня фантастично,

уже обыденное завтра.

* * *

Возможно, эти домыслы нечисты,

но

если есть на свете справедливость,

то все энтузиасты-активисты

окажутся в аду за суетливость.

* * *

Да, было – я убить готов бывал,

но это мне природой не дано,

поэтому люблю смотреть кино,

где гадов поражают наповал.

* * *

Я спокойно закрою глаза

и земные сниму с себя вожжи:

всё, что мог, я уже рассказал,

мир иной опишу я чуть позже.

* * *

Есть жизни, чей удел – безбедно течь,

в них бурь и боли – полное отсутствие;

я к тем, кого Господь решил беречь,

испытываю жалость и сочувствие.

* * *

Время летит с нарастающим свистом,

тают года на планете отпетой;

я по ошибке слыву оптимистом –

и не перечу я глупости этой.

* * *

Плывя по модной общей речке,

крутой духовностью повиты,

благоговейно держат свечки

убийцы, воры и бандиты.

* * *

Свои дела и дни перебирая,

готовясь к неприятностям заранее,

решил собраться с мыслями вчера я,

но мысли не явились на собрание.

* * *

Холодно зимой, а летом жарко,

осень и весна – для настроения,

и хранит Господь нас, только жалко –

малый срок у нашего хранения.

* * *

Я жил безоблачно в стране,

где был я неродной,

но непонятно было мне,

как мерзко ей со мной.

* * *

Уже я давно не спешу никуда –

за это я старость люблю,

а редкие мысли о пользе труда

я в рюмке злорадно топлю.

* * *

Сполна мне достаточны дом и семья,

и, душу в покое купая,

в общественной жизни участвую я,

лишь разве еду покупая.

* * *

Что не поэт – легко признаться,

ребёнку ясно – не философ;

но кто же я? Таких вопросов

опасно в старости касаться.

* * *

Спиртного маленький глоток

и перекур вослед короткий

родят мыслительный поток,

а в нём возможны самородки.

* * *

Бурлил, кипел, перекипел,

вошёл в пространство пожилое –

однако жил, однако пел

и трогал женщин за живое.

* * *

Я к человеческому роду

принадлежу, наш дом – тюрьма,

и дарят полную свободу

нам только посох и сума.