Воспарить к небесам
Шрифт:
— Они не согласились с твоим переездом на другой конец страны, Мими. Может, это и есть твоя епитимья. Но я поговорю с мамой, когда она приедет на выходные. Посмотрим, смогу ли я выяснить, что происходит.
Я знала, он ничего не добьется. Если мама не захочет говорить, а учитывая ее молчание — это очевидно, она ничего не скажет.
— Была бы тебе очень признательна, — сказала я.
— Считай, дело сделано.
Я улыбнулась и спросила:
— Ты будешь в порядке?
— Я уже прошел через отрицание, гнев и переговоры,
Я не засмеялась.
— Я всегда буду рядом, когда ты захочешь, Лори, — сказала я ему.
— Знаю, милая.
— Нужно вернуться к постояльцам. «Своя игра» начнется сразу после «Колеса Фортуны», и персонал старается держаться поближе на случай, если вспыхнет драка.
Я почувствовала облегчение, услышав улыбку в его голосе, когда он сказал:
— Тогда давай прощаться.
— Лори?
— Хм?
— Я очень сильно тебя люблю, — прошептала я слова, которые говорила ему, когда мы были детьми. Когда он наклеивал пластырь мне на руку или смазывал лосьоном место от ожога ядовитым плющом или слушал меня после того, как со мной порвал бойфренд. В доме, где любовь и привязанность находились на нулевом уровне, он был лучшим братом, который только мог быть.
— Я тоже очень и очень люблю тебя, Мими.
— Скоро увидимся.
— Увидимся. До свидания, сладкая.
— Пока, Лори.
Мы разъединились, и я невидящим взглядом уставилась в окно двери пожарного выхода в конце коридора.
Я хотела пригласить Робин на День Благодарения.
Я знала, что это будет слишком рано, возможно, для них обоих.
Так что я не могла пригласить Робин на День Благодарения.
Но это не мешало мне очень-очень этого хотеть.
Затем, внезапно, я обнаружила, что моя рука поднимается, а палец скользит по экрану телефона. Я поднесла его к уху и услышала два сигнала, прежде чем раздалось:
— Привет, детка.
— Привет, — поздоровалась я с Микки и выпалила: — Хочу уехать с тобой.
— Э-э… что?
— Когда угодно, куда угодно и на сколько угодно. Мне все равно. Хочу, чтобы ты знал, что мне хочется уехать с тобой. Хочется взять печенье, сыр и крекеры, и другую еду, которую нам не придется готовить, и можно брать руками, чтобы мы весь день могли оставаться вместе в постели голыми. Хочу уехать, когда угодно, куда угодно, и хочу, чтобы это были только мы с тобой.
— Мне нравится, Эми, нравится то, что ты мне это говоришь, — мягко ответил он. — Но я должен спросить, что стало причиной.
— Брак брата трещит по швам.
— Черт, Эми, — пробормотал он.
— Так что, ты должен знать, что я этого хочу. Пусть не в эти выходные. Или следующие. Никакого давления. Как только сможем. Каждый раз, когда у нас будет возможность. Каждый раз, когда у нас появится день, два или пять. Мне просто нужно, чтобы ты знал, что я хочу этого.
— Мы найдем время, дорогая.
— И, — я сглотнула, собираясь с духом, — если у нас все продолжится, я не хочу, чтобы ты хоть на миг об этом забывал, сколько бы недель, месяцев или лет ни прошло, все, что тебе нужно сделать, это сказать мне собрать сумку, и я сделаю это, испытывая счастье, что уезжаю с тобой.
— Это мне тоже нравится, Эми, — тихо сказал он, и его голос звучал так, будто он действительно так думал. Похоже, ему нравилось.
А мне нравилось, как это звучало.
Я закрыла глаза.
— Хорошо.
— Ты в порядке?
Я открыла глаза.
— Мне больно за брата, — сказала я ему. — Но я в порядке.
— Жизнь — отстой. Но если он выберется из плохой ситуации, это будет его первым шагом на пути к обретению счастья.
— Надеюсь.
— Это случится. Не знаю, когда. Но мое счастье поселилось прямо через дорогу.
Я резко втянула воздух.
А Микки продолжал говорить, будто только что не наградил меня чем-то ценным.
— Надо работать, детка. Мне ненавистно, что тебе больно за брата, но я должен идти.
— Ладно, Микки. Я с тобой прощаюсь.
— Поговорим позже.
— Да, дорогой. Пока.
— Пока, детка.
Мы разъединились, и я сделала еще один вдох.
Мое счастье поселилось прямо через дорогу.
Я выдохнула, улыбаясь.
— Бонни и Клайд! — услышала я крики в два голоса.
А затем:
— Я первая сказала!
— А вот и нет!
— Скажи ей, Эллен! Я была первой!
— Я знала еще, когда была открыта буква «Н», мне даже не понадобилась «Д»!
— Тогда надо было говорить, когда открыли «Н»!
— Дамы… — услышала я спокойный голос мистера Деннисона.
— Заткнись, Чарльз!
На этом, зная, как быстро все может стать небезопасным, я поняла, что пришло время действовать, и, перестав думать о Лори, Робин, Микки и Дне Благодарения, бросилась в гостиную.
*****
— Вот этот нормальный.
Это сказал Оден.
— Думаю, это бомба. Мам, возьми этот.
Это уже была Олимпия.
Мы сидели в задней комнате, сгрудившись вокруг компьютера, и я показывала им обеденный стол, который собиралась купить в мебельной компании Нью-Гэмпшира.
Когда мне ответили на письмо, я обнаружила, что у них был небольшой выставочный зал, но ни один из тех, хоть и прекрасных, столов, не был достаточно большим для моей комнаты. А тот, который я увидела на сайте, был куплен и недоступен.
В основном, однако, они делали индивидуальные проекты и сборные модели, и тот, что мы смотрели, был собран на заказ, но от него отказались.
Если бы я захотела, он стал бы моим.
— Этот подходит. И он прекрасен, — продолжала Пиппа. — И тебе нужно что-то купить. Приезжает дядя Лори, а День Благодарения уже не за горами.