Воспарить к небесам
Шрифт:
Что беспокоило меня, так это возникшее ощущение, что это нечто большее. Нечто более глубокое. Что-то связанное только с Эшлинг и никак не связанное со мной и Микки.
Возможно, что-то связанное с ее матерью.
— Она настоящая бомба, — согласилась я с Киллианом, наблюдая за Эшлинг и одновременно стараясь делать вид, что не делаю этого, а затем откинулась на спинку стула, развернулась и закинула ногу на ногу. — Хотя, если бы она встретилась с тобой, я бы надеялась, что она бы не приняла тебя за нациста.
— Я тоже, —
Это позабавило меня и в то же время встревожило, потому что он сказал «когда» они поедут со мной в «Дом Голубки».
Я уже собиралась это уточнить, когда почувствовала, как что-то слишком приятное для этих обстоятельств, скользнуло по моим ногам, и я почувствовала это не после того, как мой разум вызвал образ Микки в джинсах.
Я посмотрела на свои ноги, потом на Микки.
Он сидел, откинувшись на спинку стула, положив одну руку на колени, локоть другой — на подлокотник, опершись подбородком о согнутые пальцы, и не сводил глаз с моих ног.
Нет, все его внимание было приковано к моим ногам.
Полностью.
На мне были обычные коричневых босоножки с ремешками, но на высоких каблуках, и подобранное к ним отрезное платье спортивного покроя из плотного шелка с тонким женственным рисунком на темно-розовом фоне. У него был пояс из того же материала, завязывающийся на талии, спереди пуговицы (и я расстегнула лишь несколько у ворота) и длинные рукава. Но по бокам на юбке имелись разрезы, доходящие чуть выше колена.
В сидячем положении, они значительно поднялись вверх. Так что с моими перекрещенными ногами, направленными в сторону Микки, вид на мои бедра открывался приличный.
Я почувствовала, как щеки опалил легкий жар — и, честно говоря, еще кое-что, — и я подавила это, глядя на Микки, сбитая с толку, и в то же время сопротивляясь желанию спрятать ноги под стол.
Почему он смотрит на мои ноги?
— Итак, когда мы можем поехать?
Этот вопрос привлек мое внимание, и я посмотрела на Киллиана.
— Куда поехать, милый?
— С тобой в «Дом Голубки», — объяснил он.
Я моргнула.
— Было бы здорово, — тихо сказала Эшлинг. — И уверена, им не помешает помощь. Мы могли бы сходить туда за день до начала занятий, пока папа на работе.
— Я…
Киллиан опередил меня, заявив:
— Я не убираю блевотину стариков.
Эшлинг посмотрела на брата.
— Тебе и не придется этого делать. Ты можешь играть с ними в шашки или что-нибудь еще.
— Я не могу обыгрывать стариков в шашки, — ответил он. — Это было бы подло, а я мастер игры в шашки.
— Тогда сыграй во что-нибудь такое, в чем плохо разбираешься, — ответила Эшлинг.
— Подруга, я хорош во всем, — парировал Киллиан с дерзкой, высокомерной ухмылкой.
— А зачем же ты хочешь
— Затем, что Эми — настоящая бомба, и я хочу, чтобы какая-нибудь старая леди накричала на меня, — ответил Киллиан.
Эшлинг скорчила гримасу, которую было нелегко разгадать. Но прежде чем я успела понять причину, она исчезла, а Эшлинг с упреком сказала:
— Это не круто, Килл. У нее не все в порядке с головой, потому что она пожилая. Ты не должен идти в дом престарелых только для того, чтобы посмеяться над людьми.
Киллиан в ужасе отпрянул назад.
— Я не собираюсь смеяться над ней. Думаю, все смотрят на нее как на сумасшедшую. Она будет кричать на меня и называть нацистом, а я буду маршировать вокруг в той же глупой манере, что и они, и заставлю ее почувствовать себя не сумасшедшей.
Это было странно, но в то же время очень мило.
— Ты пойдешь с Эми, ты поможешь Эми, — вступил в разговор Микки глубоким отеческим голосом. — Если она захочет, чтобы ты поиграл в шашки с тамошними ребятами, ты поиграешь в шашки… и проиграешь. Или будешь мыть посуду. Или делать все, что она попросит.
О нет, этого не должно случиться.
Мне нравились дети Микки. Мне нравилось быть с ними. Мне нравилось сидеть за их столом, болтать и есть. Даже не ладя с Микки, было приятно чувствовать себя частью семьи.
Но суть была в том, что мы с Микки не ладили, так что для того, чтобы это не беспокоило Эшлинг или, в конечном итоге, не стало понятно Киллиану, мы должны сократить наши совместные действия.
Не делать все еще хуже.
— Просто хочу напомнить, что моя машина двухместная, — сказала я им и посмотрела на Микки. — Я не могу отвезти их туда.
— Я их подброшу, — сказал он мне.
— Я не смогу их привезти обратно, — в отчаянии ответила я.
— Я их заберу, — спокойно заявил он.
Я сверкнула глазами.
Он посмотрел на мои губы, и его в ответ сжались.
— Здорово! — воскликнул Киллиан, и я заставила себя отвести взгляд и посмотреть на мальчика Микки. — Когда мы сможем поехать? Завтра?
Я знала, следующие слова, что я должна произнести, могли меня убить.
— Мне нужно сказать Дэле, что вы придете. Она там всем заправляет. Так что, давайте я поговорю с ней, и если она скажет, что все в порядке, я позвоню вашему отцу, и мы назначим день до вашего возвращения в школу.
— Потрясающе! — воскликнул Киллиан.
— Да, Эми, это было бы здорово, — мягко сказала Эшлинг с легкой улыбкой на губах.
Я поймала ее улыбку и поняла, что смирюсь с ее отцом.
— С нетерпением жду этого звонка, — пробормотал Микки, смысл его слов был потерян для всех, кроме меня.
Я двинула ногами, пиная его в голень.
Его тело дернулось, и он пристально посмотрел на меня.
Я одарила его взглядом, который, как я надеялась, отражал неприязнь.