Воспарить к небесам
Шрифт:
Он принял его, что-то промелькнуло в его глазах, и он мне улыбнулся.
Придурок.
Я отвела взгляд.
— Можно мне еще кусочек торта, папа? — спросил Киллиан.
Микки ответил сыну:
— Да, сынок.
Я посмотрела на Эшлинг, которая смотрела то на меня, то на своего отца. Застигнутая врасплох, она опустила глаза в тарелку.
— Ужин был потрясающим, цветочек, — тихо сказала я ей.
Она быстро взглянула на меня и пробормотала:
— Спасибо, Эми.
Я смотрела,
Киллиан получил свой дополнительный кусок торта, мы убрали со стола, и Микки отправил своих детей мыть посуду, пока я объясняла, что пора уходить.
Дети попрощались со мной, и, к сожалению, Микки решил проводить меня до входной двери.
— Я дойду сама, — пробормотала я себе под нос по дороге.
— Ты также можешь дойти туда со мной, — сказал он себе под нос.
Я промолчала.
Мы подошли к двери, и я остановилась, сразу же осознав свою ошибку, поскольку должна была встать сбоку, а не спереди, иначе бы сама быстро открыла эту проклятую дверь.
А, зная, что Микки, как обычно, возьмет на себя ответственность (я отказывалась думать, что это было по-джентльменски), я бы не почувствовала спиной твердую грудь Микки и приятное тепло, когда он протянул руку, чтобы открыть дверь.
В довершение моей ошибки, когда дверь передо мной распахнулась, мне пришлось снова прижаться к нему, потому что он не отошел в сторону, давая мне место для маневра, что с его стороны было грубо.
Поэтому, когда дверь открылась, я совершила свой побег.
В процессе этого Микки мягко заметил:
— Милое платье, Эми.
Я резко повернулась к нему и тихо прошипела:
— Не будь идиотом.
Его глаза потемнели.
— Господи, детка, это чертовски красивое платье. В чем твоя проблема?
— Прости, ты так добр ко мне? — с сарказмом спросила я.
— Да, но теперь я вижу свою ошибку, так что, прошу прощения, больше этого не повторится, — коротко ответил он.
Мое сердце почему-то колотилось в груди, возможно, потому, что он был милым, а я — нет, и я чувствовала себя глупой и мелочной.
Но, словно не имея возможности остановиться, чтобы сохранить лицо, я продолжала быть такой, встряхнув волосами, и приказывая:
— Смотри, чтобы этого не повторилось.
— Может, тебе и следует встречаться со Стоуном, — пробормотал он. — Вы созданы друг для друга.
Я не могла поверить, что он только что это сказал.
— Ты говоришь ужасные вещи, — огрызнулась я.
— Говорю то, что вижу, — заявил он.
Это заставило меня еще больше разозлиться. Достаточно, чтобы наклониться к нему.
— Это из-за твоей грубости во мне проявляется все это.
Он низко склонился,
— Я сказал тебе «милое платье», — отрезал он. — Потому что это платье милое. Хорошо на тебе смотрится. Если это грубо, то у тебя определенно не в порядке с головой и ты понятия не имеешь, как мужчина должен с тобой обращаться. Черт, тебе нравится грубость, после того, как я увидел, как твой бывший с тобой обращался, теперь мне интересно, что должен был сделать «Инфинити», чтобы его язык оказался у тебя во рту. Что? Он сказал тебе, что ты похожа на шлюху?
— Я не собираюсь обсуждать с тобой Брэдли, — холодно возразила я.
Он отпрянул, его брови поползли вверх, и недоверчиво спросил:
— Брэдли?
— Да. Брэдли, — отрезала я.
— То есть, он заставляет тебя говорить полностью? — напирал он.
— Что полностью? — спросила я.
— Брэдли. Не Брэд, — нетерпеливо объяснил он.
— Да, полностью. Он предпочитает Брэдли, — подтвердила я.
Он посмотрел поверх моей головы и с отвращением выдохнул.
— Это имя, Микки, — сообщила я ему, и он снова посмотрел на меня.
— Это имя для придурка, Эми.
Ладно, хватит.
— Мы закончили? — спросила я.
— Да, наверное, пока ты не позвонишь, — ответил он.
— Наслаждайся оставшейся частью вечера со своими чудесными детьми, которые я совершенно не представляю, как могли появиться из твоих чресел, — сказала я ему.
— А ты наслаждайся отдыхом в своем большом доме в полном одиночестве, — ответил он.
— Я так и сделаю, — процедила я сквозь зубы.
— Держу пари, — ответил он, отступив назад и захлопнув дверь у меня перед носом.
— Придурок, — прошептала я двери.
Затем я повернулась на своих красивых босоножках на высоких каблуках и потопала по его дорожке (я не могла пройти через его двор, мои каблуки утонули бы), по улице и прямо к своему дому.
Он не слышал меня и даже не смотрел. И все же я хлопнула дверью.
*****
— Да? — ответил Микки.
Очаровательно.
— Это Амелия.
— Я знаю, кто это.
— Дэла сказала, что дети могут прийти.
— Я оповещу средства массовой информации.
Придурок!
— Ты сможешь подвезти их к «Дому Голубки» к десяти?
— Да.
— И забрать их в час?
— Могу.
— Отлично.
— Пока.
— Пока.
Он отключился.
Я уставилась на телефон. Затем сунула его в сумочку и выскочила из «Дома Голубки», в приемной никого не было, так что никто не мог восхититься моей великолепной драмой, вызванной мужчиной по имени Микки.