Воспарить к небесам
Шрифт:
— Мне жаль, дорогой. Звучит ужасно.
— Да, хреново, — согласился он. — Но вот тебе свежая новость: я готов рискнуть, все может стать лучше.
Поскольку его работа казалась довольно мрачной, а это звучало довольно волнующе, я слегка наклонился над своей пустой тарелкой из-под супа, подняла руку с бокалом вина, опершись локтем на стол, и спросила:
— Каким образом?
— Начальник пожарной охраны сказал мне, что город проголосует за выделение дополнительных денег пожарным, — ответил он. — Лет пять назад у нас наблюдалось развитие строительства. Ничего особенного, всего двадцать домов, но все равно больше людей и больше налогов. Теперь
Я кивнула, недовольная тем, что Микки «подставлял свою задницу», но опять же ничего на это не сказав, а вместо этого спросила:
— Клуб?
— «Магдалена Клуб». Частный бар и ресторан только для богатых членов клуба.
— А, — пробормотала я.
Это было все, что я могла сказать, а он продолжил:
— Короче, начальник отправился в городской совет с предложением остаться на полставки и оплачивать пожарному полный рабочий день за то, что тот будет помогать ему в найме на работу, составлении расписания, тренировках, проведении учений, чтобы держать добровольцев в курсе, и с прочей херней…
— И ты хочешь быть этим пожарным, — предположив, прервала его я.
— Нет, Эми, я хочу быть начальником.
Я моргнула.
— Бобби шестьдесят три года, — объяснил он. — Он не может жить на пол оклада, даже если это довольно приличный доход. Он проработал начальником на таких условиях одиннадцати лет. Может город маленький и сонный, но дерьмо случается, и пожарные не могут себе позволить не быть на высоте. В свой последний отпуск они с женой ездили в Тусон смотреть дома. Он готов уйти в отставку. Он собирается рекомендовать меня городскому совету вместо себя. Я проработал больше всех, опыта у меня больше, я заменял его в его отсутствие. Так что я могу выполнять эту работу, получать эту зарплату, и управлять своей собственной командой.
— Пожарной командой? — спросила я.
— Да. И командой кровельщиков, — ответил он, и я почувствовала, как мои глаза расширились. — Начну свой бизнес. Люди здесь меня знают. Мои услуги не будут самыми дешевыми, но они могут рассчитывать на качество, могут переложить или починить крышу и знать, что в течение следующих десяти-пятнадцати лет, в зависимости от материалов, за которые они платят, им не нужно беспокоиться о дожде или любой погоде. Я знаю, что могу заниматься тем же, что и Ральф. Это же относится и к подрядной работе. Я уже получил лицензию, решился на это некоторое время назад, когда Ральф разозлил меня больше, чем обычно. Мне приходилось расхлебывать дела Рианнон, и у меня не было времени на что-то другое. Но если я это сделаю, мне придется начать с малого, строить с нуля, если все сработает. О команде можно не беспокоиться, все ребята Ральфа пойдут со мной. Я пока только прикинул в уме, но, думаю, с деньгами, регулярно поступающими от городского управления, первые шесть месяцев будет очень сложно, а затем я начну получать прибыль, и, в конце концов, для нас с детьми все станет намного спокойнее.
— О Боже, Микки, это здорово, — выдохнула я, потянувшись мимо тарелок с супом, чтобы схватить его за руку, лежащую на столе.
Он повернул ладонь, обхватил мои пальцы и
— Да, я справлюсь, — согласился он.
— Так ты претендуешь на должность начальника? — спросила я.
— Безусловно, — ответил он.
— А когда действующий начальник уходит в отставку?
— Не уверен, что ему удастся продержаться два года до ухода на пенсию, как он планировал. Бобби не просто завязывает с работой, он завязывает и с зимой в Мэне. С ним можно было бы договориться, но, думаю, ему хочется работать там, где он хочет, и где будет чувствовать себя хорошо.
— Тогда может стоит начать прямо сейчас? — задала я вопрос. — Я про кровельные работы, — объяснила я. — Создашь небольшую компанию, бросишь работу, для начала возьмешь заказы поменьше? Если ты действительно можешь это сделать, нужно сразу браться за дело.
Пришлось разъединить руки, когда пришел официант и забрал пустые тарелки, Микки молча изучал меня.
— Извини, — пробормотала я, когда официант ушел, думая, что правильно поняла причину его молчания. — Я ничего не знаю о таких вещах.
— Это хорошая идея, Эми, — удивил он меня. — В моем контракте нет пункта о запрете на конкуренцию с Ральфом. Можно было бы рассказать всем, заняться ремонтом, дать телефон на случай экстренных обстоятельств, поговорить кое с кем из парней, кто хочет поработать на стороне, начать формировать команду. Начать, пока я еще получаю полную зарплату.
— А Ральф рассердится? — спросила я.
— Еще бы, — ответил Микки, слегка пожав плечами. — Он и понятия не имеет о той работе, что я для него выполняю, так что, он не дурак, чтобы увольнять меня. Он знает, что я фильтрую кучу дерьма и отвечаю за него; он не захочет, чтобы у него отняли этот буфер. Но, если он на меня наедет, тогда я просто уйду.
Я широко улыбнулась.
Микки широко улыбнулся мне в ответ.
От этого я вновь почувствовала себя хорошо.
Это чувство исчезло слишком быстро, когда официант принес омара.
Я уставилась на свою порцию, пытаясь скрыть ужас.
Я ела омаров. Я любила омаров.
Но мне никогда не приходилось разрывать его на части, чтобы съесть.
Я все еще смотрела на тарелку, когда его обхватила рука Микки.
Я подняла на него глаза и увидела, что он смотрит на моего омара, качает головой и ухмыляется, а затем умело его разделывает, бормоча:
— Моя утонченная наследница не хочет пачкать руки.
Он просто поддразнивал. Этот красавец как обычно (или даже более чем) меня поддразнивал.
Но еще и раздражал.
— Я никогда не разделывала омаров, Микки. Если бы ты только объяснил, как это делать, я могла бы сделать это сама, — заявила я, когда он положил хвост на мою тарелку.
Хотя мне не очень хотелось омара, но еще больше мне не хотелось его разделывать.
Его глаза остановились на мне, опустились к моему декольте и вернулись обратно.
— И чтобы ты забрызгала соком это платье? Ни за что, детка.
Мне понравилось, что он по достоинству оценил платье.
Мне понравилось, что он заботится обо мне, разделывая для меня еду на части.
Мне не понравилось, что он назвал меня «утонченная наследница».
Хотя, по правде говоря, мне понравилось, что он называл меня «моя утонченная наследница».
— Я не утонченная наследница, Микки, — отрезала я.
Он вытащил мясо из клешней мне на тарелку, а остатки положил на другую тарелку, которую официант принес нам для этой цели, его взгляд остановился на мне.