Воспитательные часы
Шрифт:
– Я думаю, что это самая красивая грудь, которую когда-либо видел.
– Кончик пальца скользит по нежной плоти моей груди.
– Не могу поверить, что прикасаюсь к ним.
Он может сделать больше, чем просто дотронуться до них — и я хочу, чтобы он прижался ко мне ртом так отчаянно, что мне не хватает воздуха.
В этот момент раздается громкий стук — чей-то кулак наносит два сильных удара в дверь спальни, и пронзительный мужской голос кричит:
– Специальная доставка, ублюдки!
Еще один удар -
– Тсс.
Потом он кричит:
– ЧТО? Иисус.
– Вытягивает шею в сторону стука.
– Чего ты хочешь?
Краткая пауза.
– Джинджер (прим. Ginger - в другом переводе Рыжик), ты там? Убедись, что наш чувак упаковывает свое мясо!
Я поднимаю голову на звук царапанья по деревянному полу: длинная золотая полоска презервативов просунута под дверь. В холле слышится смех, а затем отдаленный звук хлопнувшей входной двери.
Две пары напряженных взглядов фокусируются на этих пакетиках из золотой фольги.
Его.
Мой.
Секс, секс, секс, - вещают пакетики презервативов в комнату. Оргазм, оргазм, оргазм.
Я знаю, что Ретт тоже так думает, и даже не могу сожалеть о том, что нас прервали, потому что и не думала покупать их, и насколько я знаю Ретта, у него их тоже нет. Если бы мы собирались заняться сексом, он бы не планировал этого, ему пришлось бы встать, пройти по коридору и попросить своего соседа.
Вид их, кажется, приводит нас обоих в возбужденный туман, и он устраивается на мне, опираясь на локти, паря. Вращая бедрами. Я чувствую его длинную, твердую эрекцию через спортивные шорты, через джинсы.
Он гладит мои распущенные волосы. Проводит пальцем по подбородку. Вниз по шее, к тому месту за ухом, которое способно свести меня с ума от похоти.
Ретт не торопится, прежде чем целомудренно поцеловать меня в висок. Край глаза. Рот. Подбородок.
– Лорел?
– выдыхает он.
– Да?
– ловлю я
– Ты… - Когда он делает паузу, я выгибаюсь всем телом, сокращая расстояние между нами, кончики моих грудей касаются его.
Покачиваются.
– Что?
– Обнюхиваю его шею. Лижу.
– Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.
Наши рты снова сливаются, прежде чем он отвечает, проглатывая свой вопрос, четыре руки внезапно повсюду. Неистовые. Ретт снова перекатывается, увлекая меня за собой; теперь я сверху, оседлав его бедра.
Глядя вниз, пока он смотрит на меня, я располагаюсь над его эрекцией. Расстегиваю металлическую пуговицу на джинсах, пока он смотрит, приковывая свой взгляд к этому месту. Тяну вниз молнию, пока руки блуждают по моему телу. Ласкают нижнюю часть моей груди.
Играет с поясом моих штанов.
Я наклоняюсь так, чтобы моя грудь касалась его обнаженной кожи.
– Тебе это нравится?
– спрашиваю я, проводя носом
– Мне нравится твоя кожа. Ты такой теплый.
Его руки пробегают по моему позвоночнику, зарываются мне в штаны. Я приподнимаюсь, когда он осторожно стягивает джинсы с моих бедер. Большие пальцы цепляются за мое нижнее белье.
– Я отчаянно нуждаюсь в тебе, - стону я между поцелуями.
– Отчаянно.
Боже, он мне так нравится. Я утопаю в его совершенстве. Его добродушии и чистом сердце. Романтике его второго языка. Милых карих глазах и красивой улыбке.
– Ты?
– Да, Ретт, я.
– Ты хочешь, чтобы я… - Он с трудом сглатывает, кадык подпрыгивает. Смотрит на мою грудь, потом на дверь. На пол.
– Ты хочешь, чтобы я… поднял их с пола?
Я целую его в челюсть, посасываю нижнюю губу.
– Думаю, мы готовы сделать следующий шаг, не так ли?
Его гигантская лапа обхватывает мою челюсть, глаза изучают меня.
– Я знаю, но не хочу давить на тебя.
– Забавно — я думала о тебе то же самое.
Мы смеемся, нервы посылают мой смех в небольшие припадки. Нижняя половина трясется, тело опустошено, когда он бросает меня на кровать, чтобы оставить, крадется через комнату, хватая презервативы с пола. Бросает их на покрывало, чтобы они были рядом.
Стягивает шорты вниз по мощным бедрам. Стоит в одних трусах и, раскрасневшийся, забирается обратно на середину кровати.
Притягивает меня вплотную к своему большому, сильному телу и целует, раскинув руки на моей спине, на ягодицах, сжимая; пульсация удовольствия уже нарастает внутри меня.
Боже, как я люблю, когда он сжимает мою задницу.
– Я рада, что мы покончили с разговорами о сексе.
– Смеюсь, когда его рот движется к моей ключице, задыхаюсь, когда он облизывает ложбинку между моими сиськами. Ударяет мой сосок кончиком носа, прежде чем втянуть его в рот и пососать. Щелкая по нему языком.
– Т-так рада.
– Похоже, кто-то принес мне еще печенья, - шепчет он в мою обнаженную плоть.
– Ты голоден?
– Изголодавшийся.
Мы, очевидно, говорим не о печеньках; мы говорим о сексе, и мне это нравится. Мне нравится его сексуальная, но осторожная сторона. Он рискует со мной, что ему не совсем комфортно, и восхищаюсь им за это.
Я настолько вне его зоны комфорта, что это смешно.
И вот мы здесь.
– Это будет наше кодовое слово для секса? Печенье?
– Я приподнимаю бедра, когда он засовывает руки за пояс моих штанов, стягивает их вниз.
Он улыбается от уха до уха. Целует мой пупок.
– Ты думаешь, у нас будет достаточно секса, чтобы нуждаться в кодовом слове?
– Господи, надеюсь, - я стону, когда мои штаны падают на пол.
– Но не думала о сексе, когда пекла тебе печенье, так что выкинь это из головы.