Воспитательные часы

Ней Сара

Мы остались друзьями - потому что мы из такого маленького городка, — но после этого всегда было неловко. Просто потрясающе.

Лорел мокрая, мои пальцы скользкие. Большой палец ласкает припухший бугорок, спрятанный там. Она стонет. Мечется головой по подушке.

Скулит.

Смотрит на меня глазами, такими остекленевшими от надвигающегося оргазма, что пульсация между моих ног увеличивается в десять раз.

– Я хочу тебя… внутри себя, когда я… О боже!..

– Мне взять… -

Презервативы?

– Да, - шипит она. Ее ноги сжимаются, когда я подлетаю к изножью кровати, хватаю полоску презервативов и отрываю один. Разрываю пакетик зубами, как дикарь, и раскатываю его, как будто делал это сотни раз.

Когда я поднимаюсь, чтобы перелезть через тело, олицетворяющее все сексуальные фантазии, которые у меня когда-либо были, беру секунду, чтобы оценить вид: ноги Лорел широко раздвинуты, приглашая меня скользнуть внутрь этой гладкой киски. Длинные, волнистые рыжие волосы. Удивительная грудь. Руки с побелевшими костяшками на покрывале.

– Я больше не могу это вынести. Торопись, - нетерпеливо говорит она.

Дрожа, я наклоняюсь, хватаю свой член, направляя его в ее жар, надеясь, что засуну его в нужное отверстие.

Затем?

Коллективный стон, когда член скользит дюйм за дюймом, направляемый белым светом за моими веками. Зрение расплывается. Громкие, страстные стоны наш единственный саундтрек.

Я мягко толкаю ее, упираясь локтями около ее великолепного лица, наклоняясь, чтобы поцеловать. Ее рот открывается, язык танцует с моим. Голодная, сексуальная.

Снова и снова.

«Я не могу поверить, что занимаюсь сексом с Лорел Бишоп»,– кричит мой мозг, на мгновение отвлекая меня от всего, что я должен делать.

Боже, как в ней хорошо. Горячо.

Черт, как в ней хорошо. Скользко.

Господи, как в ней хорошо. Туго.

Я вонзаюсь в нее, удовольствие струится по моей крови, по венам. Голове. Бердам. Ногам. Яйцам. Члену.

– Ретт, - всхлипывает Лорел, похлопывая меня по бицепсу.
– Я знала, что ты будешь чувствоваться так чертовски хорошо.

– Ты думала об этом?

– Только сто раз в день.

Ее пальцы впиваются в мои бедра, отталкивая меня. Толкает меня на спину, оседлывая. Опускается на мой член. Двигает бедрами взад и вперед в медленном, опьяняющем ритме.

И это та часть, где я, бл*дь, умираю и попадаю в рай.…

Святой боже. Чёрт возьми!

О, черт.

Я использую поворот бедер, чтобы подтянуться, ее руки заложены за голову намеренно… умопомрачительные… изгибы ее узких бедер…

– Боже, Ретт, да… прямо здесь. Да, да, - приходит ее мольба, ее пение.
– Продолжай делать это бедрами, не останавливайся, не останавливайся.

Ее сиськи подпрыгивают, когда мы трахаемся, волосы падают шокирующей красной

волной, весь визуальный эффект больше, чем я могу даже, бл*дь, справиться. Я не могу отвести от нее глаз — даже если бы попытался.

Руки Лорел скользят по моему тазу, ногти царапают кожу. Запрокинув голову, она стонет, когда мы двигаемся вместе, тела синхронны, она такая тугая.

– Видел бы ты себя, - шепчет она, всхлипывая.
– Ты великолепен.

И в этот момент я ей верю.

Мне приходится.

Потому что, когда она смотрит на меня сверху вниз, в ее глазах что-то такое, что я не могу определить. Слова готовы сорваться с ее губ, слова, которые она хочет сказать. Обожание в изгибе ее бровей и глубине красивых голубых глаз.

Тоска? Возможно.

Желание? Да.

Привязанность. Преданность.

Черт, если бы я не знал ее лучше, то подумал бы, что она влюблена в меня.

Я знаю, что секс может заставить тебя говорить и делать всякое дерьмо, но не думаю, что ошибаюсь. Чувствую, как что-то меняется, когда она прерывает контакт, наклоняется вперед, хватается ладонями за деревянную спинку кровати позади меня. Качает бедрами.

– Сильнее. Хватай меня за задницу, - требует она.
– Чувствую себя так… Ммм.

Она наклоняет свою голову, волосы падают каскадом на мою грудь. Когда Лорел наклоняется, чтобы поцеловать меня, я убираю их с ее лица, баюкая ее подбородок, пока она трахает меня сверху.

Боже, черт, черт!..

– Ретт, - мое имя, произнесенное вот так, на ее губах, беззвучно проливаясь в мой рот.
– Боже, малыш, О бооооже.

– Лорел, - повторяю я, теряясь в ощущении ее тугой киски. Ее языке.

Выражении ее глаз.

– Малыш.

Когда мы кончаем, это происходит одновременно - разинутые рты, две пары широко раскрытых глаз, связанных, напряженных, — то, что я предполагал, было зарезервировано только для фильмов. За дрянным любовным романом. За моими придурковатыми друзьями и их отношениями.

Не для меня.

Лорел убирает руки с изголовья и кладет их на подушку под моей головой. Прижимается щекой к моей груди, слушает беспорядочно бьющееся сердце в моей груди.

Я глажу ее по волосам. Спине.

Она целует меня в плечо.

– Ретт?

– Хмм?

Ее кончик пальца скользит по венам на моем предплечье.

– Я…

– Что?

– Ничего.

– Ты слышал?

– Что слышал?

Лорел садится, натягивает простыню на бледную грудь.

– Не кажется ли тебе, что в гостиной раздаются голоса?

Ненасытный, я тащу ее обратно на матрас, откидываю простыню, прижимаюсь губами к ее соску. Боже.

– Нет.

– Ретт, остановись!
– Она не делает ни малейшего движения, чтобы оттолкнуть меня, позволяя мне попробовать ее кожу на вкус.
– Я серьезно, - почти стонет она.
– Послушай секунду.