Воспитательные часы
Шрифт:
Любопытно.
Клянусь, мое сердце учащенно бьется.
– Что ты сказал насчет девушки?
– Я не хотел, чтобы она волновалась, понимаешь? Моя мама из тех, кто начинает планировать свадьбу и все такое — у нее трое сыновей, — так что, знаешь, сказал ей правду, что мы общаемся.
Я отстраняюсь. Общаемся?
Имею в виду, понимаю; он не знает, где мы находимся, и я тоже до сих пор не знаю. Я пытаюсь рассмеяться, проглотив разочарование. Преуменьшить то, что чувствую от этого слова.
Общаемся.
Что
– Общаемся.
— Ну, знаешь, тусоваться.
– Его смех звучит сдавленно. Нервно.
Желудок скручивается в узел, я поворачиваюсь к нему лицом, тело изгибается.
– Ты этого хочешь? Тусоваться?
– Что ты имеешь в виду?
– Разве ты не хочешь… ну, знаешь… большего?
Со мной. Конкретно.
– Чего хочешь ты?
– Ретт, я спрашиваю тебя.
– Резко, но мне нужно знать, что я не трачу свое время с кем-то, кто не хочет меня, что его сердце, как и мое, вложено.
Хотя бы немного.
До этого момента мне не приходило в голову, что он, возможно, использует меня для секса, использует мое тело, как парни, которые приходили до него — но слышать, как он колеблется? Это может разбить мне сердце.
Закрываю глаза, не могу смотреть на него.
– Не пытаюсь подтолкнуть тебя к чему-то, Ретт, клянусь. Я могу справиться с правдой, мне просто нужно знать, хочешь ли ты того же, что и я.
Прежде чем окончательно и безумно влюблюсь в тебя.
Я уже на полпути.
Чувствуя себя решительно, как Алекс, я понимаю, что полная дура, чтобы понять это. Это несправедливо по отношению к нему, я знаю; он никогда не был в отношениях раньше, так как он может знать, что чувствует ко мне всего через несколько недель? Последнее, чего я хочу, это втянуть беднягу в отношения, давя на него. Насколько я знаю, у него не было девушки по какой-то причине.
А если он не захочет? Просто хочет поразвлечься? Наверстать упущенное за всю жизнь?
Ретт мне слишком нравится, чтобы молчать.
Я должна знать.
– Ты спрашиваешь, не хочу ли я девушку?
Перекатываюсь на бок, изучая выражение его лица.
– Думаю, что да.
Он переворачивается на спину, закидывает руки за голову и смотрит в потолок.
– Любую подружку или кого-то конкретного?
Я прищуриваюсь: кто бы мог подумать, что он будет таким дерзким? Прикусываю нижнюю губу, чтобы не улыбнуться.
– Не скромничай, - нетерпеливо ворчу я. Дуясь.
– О, это я скромничаю, да?
– дразнит его глубокий голос.
– Итак, что я получаю от этой твоей милой надутости, так это то, что ты не против, ну, знаешь… обязательств.
Я прислушиваюсь.
Обязательство. Я почти выдыхаю это слово вслух. Да.
– Значит, не спать с другими людьми, пока мы спим друг с другом, - размышляет он.
– Правильно.
–
Когда он смеется, мне хочется отшлепать его за то, что он шутит и не дает мне прямого ответа. Тьфу.
Десять минут спустя он так и не ответил на мой вопрос.
Десять минут спустя я дотягиваюсь до своих кроссовок и присаживаюсь в ногах кровати. Надеваю один ботинок, двигаясь, чтобы застегнуть мягкую кожу сбоку.
Теплая рука касается моего позвоночника, лаская спину, вверх и вниз. Целует меня в шею сзади.
– Куда-то собралась?
– Домой.
– Я оглядываюсь на него через плечо.
Ретт хмурит брови.
– Но я думал…
Бросаю на него острый взгляд, пытаясь контролировать свои эмоции.
– Что ты думал?
Знаю, что слишком чувствительна, но я на неизведанной территории, совершенно не в своей стихии, и не знаю, что с собой делать. Обычно это я командую в своих отношениях, за мной гонятся, осыпают комплиментами и дарят подарки.
Ретт не показал мне ничего из этого, и все же…
И вот она я, мечтаю о нем каждый день и ночь. Засыпаю с улыбкой на лице, просыпаюсь, думая о нем, с его именем на губах.
– Я… не знаю, что думал, - бормочет он, беспомощно разводя руками.
– Помоги мне, Лорел. Я не знаю, что сделал, чтобы разозлить тебя.
– Честно?
– Мои плечи поникли, пальцы отпускают ботинок, и он падает на землю. Я сажусь прямо, стыдясь.
– Не знаю, почему я ухожу.
Какая лгунья.
Понятия не имею, что мы делаем, и не могу справиться с неизвестностью. Полагаю, это делает меня помешанной на контроле, не так ли? Я не могу говорить с ним на эту тему, потому что в противном случае рискую оттолкнуть его.
Ретт просто не приспособлен иметь дело с такой девушкой, как я.
Это угнетает.
Пытаюсь держать себя в руках, изо всех сил стараясь не съесть его живьем. Это тяжело, но он чертовски неотразим.
– Как бы то ни было, я хочу, чтобы ты осталась.
– Он снова наклоняется, убирает мои длинные волосы и целует меня в шею.
– Останься.
Мое тело сдается и падает обратно на матрас. Ретт нависает надо мной, лохматые волосы падают на его обеспокоенные карие глаза.
– Хорошо.
– Я провожу кончиком пальца по его подбородку.
– Ты прав.
– Мне чертовски рано вставать, но утром дом будет в твоем полном распоряжении. Мы с ребятами должны быть за дверью к пяти.
– Пять?
– Я морщу нос.
– Это же ни свет ни заря.
– Ага.
– Ретт?
Он с обожанием смотрит вниз.
– Мне очень жаль.
– За что?
– За то, что была такой… девушкой.
Он отступает, ухмыляясь.
– Что это значит?
– Это значит… - Я со вздохом тереблю нижнюю губу.
– Что я позволила своей неуверенности взять верх надо мной.