Воспоминания еврея-партизана
Шрифт:
В 1920 году мне пришлось в летние месяцы работать в Ровно в детской колонии. Там работали преподавательница Соня Полевская, педагог Гутерман из Киева, Борис Смоляр, эмигрировавший впоследствии в Америку. Денежные средства для летних лагерей выделил Киевский Красный Крест в виде пособия для детей, пострадавших от петлюровских погромов. Большую помощь в организации детских лагерей оказал Арон Гольдин.
Кроме ивритской гимназии, насчитывавшей в 1939 году пятьсот учеников, было еще три школы общества «Тарбут» («Культура»), насчитывавшие девятьсот учеников, два детских сада «Тарбута», Клуб имени Бялика с библиотекой при нем. Выходили две еврейские газеты — ежедневная и еженедельная. Большая культурная работа велась не только в Ровно, но и в провинции. Расскажу только о нескольких местечках.
Местечко Корец находится на шоссе Киев — Ровно — Брест — Варшава. Там проживало около тысячи еврейских семейств. Так как при польской власти Корец находился
Подобно Корецу город Острог был также на самой польско-советской границе. Там проживало три тысячи еврейских семей. Город этот отличался своей природной красотой, его окружали красивые горы, на которых возвышались замки старых польских магнатов. Через Острог протекала красивая речка.
В Остроге была одна из старейших еврейских общин на Волыни, и город славился еврейскими историческими личностями и памятниками. Здесь жил и работал в начале XVII века выдающийся комментатор Талмуда [92] Самуил Эдельс (Магаршо [93] ). Старая синагога в Остроге до сих пор называется его именем — Синагога Магаршо. В этой синагоге хранились художественные занавеси 400—500-летней давности. У западной стены синагоги под стеклом хранился камень разрушенного дома Магаршо, с надписью «Пришелец не будет ночевать на улице: я раскрываю свои двери путнику». На кладбище находились могилы многих выдающихся общественных и религиозных деятелей, в том числе Магаршо и еврейского врача, привезенного из-за границы для лечения знаменитого цадика [94] , оставшегося навсегда в Остроге и лечившего бесплатно бедноту. Среди могил была одна, «возраст» которой 800 лет.
92
Талмуд — многотомное собрание религиозно-философских, моральных и правовых положений и предписаний иудаизма.
93
Магаршо — аббревиатура титула («учитель») и имени и фамилии С. Эдельса (по-еврейски).
94
Цадик (буквально: праведник) — духовный лидер у хасидов (см. примечание 9). Цадики пользовались огромным авторитетом во всех делах — как религиозных, так и житейских.
Несмотря на большую бедность, царившую среди еврейского населения Острога в период господства там буржуазной Польши, в городе был хорошо оборудованный детский приют, еврейская народная школа на четыреста учеников, четырехклассная школа на иврите и другие общественные организации.
На севере от Ровно находилось небольшое местечко Тучин со своими покосившимися домиками. Тучин представлял собою рабочее местечко. Здесь были текстильные фабрики, большие мельницы, несколько кожевенных предприятий. Это местечко вписало свою героическую страницу в историю еврейского сопротивления нацизму.
С приходом немцев кончилась мирная жизнь в местечке. Каждый день расстреливали евреев. Здесь распоясалась фашистская украинская полиция: грабили еврейское добро, в тюремных подвалах истязали еврейских девушек и парней.
В Тучине сначала истребили еврейскую интеллигенцию. Часть работоспособного населения, как объявили немцы, отправили на работу в Киев и Винницу.
В предвидении тотальной ликвидации еврейское население Тучина готовилось оказать сопротивление. Были подготовлены бензин, нефть. Выстрел возле юденрата [95] должен был послужить сигналом для восстания.
95
Юденрат — еврейская администрация в гетто.
Приближался день массовой резни. Гетто было окружено гестаповцами и украинскими полицаями. Возле юденрата раздался условленный выстрел. Из всех еврейских домов вырвался огонь. Все местечко было в пламени и дыму. Тучинские евреи бросились на гестаповцев и полицаев. Шла отчаянная схватка не на жизнь, а на смерть. Все смешалось в дыму и пламени [96] .
Каждое местечко Волыни имело свой жизненный уклад, свою историю. Каждое местечко, а особенно такие древние еврейские общины, как община Дубно, внесло свой вклад в культурно-общественное развитие
96
Более подробно о восстании Тучинского гетто см. в книге С. Елисаветского «Полвека забвения», с. 46–48.
Гитлеровцы все это уничтожили.
Первая большая трагедия произошла в центре Волыни — городе Ровно. Пятого ноября 1941 года были расклеены афиши, в которых извещалось, что евреи, не имеющие рабочих удостоверений, должны шестого утром явиться к Парку имени президента Мосьцицкого [97] , захватив с собою столько вещей, сколько смогут нести. Было указано, что они будут отправлены на работы.
Восемнадцать тысяч человек — мужчин и женщин, стариков и детей — явилось к парку со своими узлами на плечах. Был пронизывающий холод. С самого утра шел дождь со снегом. Когда вся толпа евреев собралась у парка, она была плотно окружена гестаповцами. Евреям предложили войти в парк и сложить в одно место свои вещи. Из парка колоннами повели их в направлении Сосенок — красивого леска в трех километрах от Ровно по Киевскому шоссе. Марш продолжался три часа. Душераздирающие сцены страха и отчаяния происходили в пути. Евреев привели к сосенкам, росшим на возвышенности. Внизу, в центре леса, была долина. Туда и загнали всех евреев. Вокруг на возвышенности стояли немецкие солдаты, вооруженные пулеметами и автоматами. Немцы открыли по беззащитным евреям стрельбу [98] .
97
Мосьцицкий И. — президент Польши в 1926—39 годах.
98
И. И. Бескромный в своей книге «Огненный лес» (с. 140) так описывает свои впечатления от посещения места расстрела: «Страшная картина предстала перед очевидцами на улице Белой и в загородной местности Ровно, в Сосенках. Несколько тысяч трагически погибших советских людей. В Сосенках их обливали бензином и сжигали. Горы человеческих костей и пепла. Охватывает ужас. А вот в стороне от этих чудовищных костров обгорелые детские туфельки, одежда, пуговицы, пряжки».
Отметим, что здесь, как и в большинстве других публикаций советского времени, евреи как предназначенные к тотальному уничтожению жертвы нацизма не выделяются в отдельную категорию, их называют просто «советскими людьми».
Среди евреев был городской раввин Маёфис. Немцы хотели вернуть раввина с места расправы в гетто, но раввин ответил, что его место со всем народом, и отказался от милости убийц.
Резня в Ровно потрясла еврейские общины Волыни и других областей, хотя и в других местечках уже совершались подобные «акции».
В Костополе посадили на автомашины 450 мужчин, будто бы везти на работу, и расстреляли их в лесу. Затем немцы предложили семьям увезенных мужчин собраться, пообещав их увезти к мужьям. Женщин и детей убитых мужчин вывезли за местечко и расстреляли.
В Давид-Городке таким же обманом вывезли всех мужчин за местечко и расстреляли. Затем выгнали из местечка всех женщин и детей и держали их в поле несколько дней. Проявляя самопожертвование, представители Столинской еврейской общины добились, чтобы разрешили давидгородковским жещинам и детям отправиться в Столин, Домбровицы и Высоцк.
Как я уже писал в главе 1, в день Тиша бе-Ав [99] 1941 года вырезали большинство мужчин в местечке Серники. Среди выведенных на еврейское кладбище мужчин был и серниковкий раввин. Ему гестаповцы предложили вернуться в местечко, но он отказался: «Моя судьба должна быть та же, что и судьба всех евреев. Я возвращусь только тогда, когда будут отпущены в местечко все евреи».
99
Тиша бе-Ав — девятое число месяца Ав по еврейскому календарю. См. примечание 2.
В Городно, недалеко от Серников, как уже упоминалось в главе 18, немцы сразу после вступления в местечко расстреляли всех мужчин. То же самое сделали они в маленьком местечке Погост-Заречный, а затем собрали всех детей и бросили их в глубокие колодцы. Детей, пытавшихся укрыться, помогли немцам выловить антисемитски настроенные крестьяне, а затем повели их к реке Стырь и здесь бросили поодиночке в реку.
Почти во всех местечках — в Гоще, Дубно, Березно, Клевани — до тотального истребления проводились частичные «акции». Тотальная резня проводилась большей частью в летние месяцы. Волынь стала «юденрейн» — чистой от евреев. Только немногим евреям удалось бежать в леса или скрыться у чешских колонистов, имевших свои колонии вокруг Ровно.