Воспоминания. Стихи. Переводы
Шрифт:
Не думая о катастрофе,
Мы горло обжигали киршем
И по-бразильски крепким кофе.
1968
181
РЕМБРАНДТ
Детина рослый, грязный Сутин
Глазеет, как пред ним кутилы
Пьют, чавкают. А он — беспутен.
Последние теряет силы.
Как Фауст, продал бы он душу,
На человека непохожий.
Таща со свалки боен тушу,
Горит и пишет, страшный с рожи.
Не кровь ли каплет с натюрморта? Кермес!* —
От туши так воняло, —
Кусок отведай лишь, и черта
С души сопрет!
Нутро кричало
О голоде. Уж двое суток
Во рту ни маковой росинки,
Так корчило. Тут не до шуток.
Взвыть волком! И, куском грудинки
Завороженный, рвет этюды,
Юродивый и бессловесный...
Один серебреник Иуды —
И попадет он в мир чудесный...
Взять, одолжить, ограбить! Узкий
Не пустит вход. Рембрандт застенчив.
Ни по-французски, ни по-русски
Не говорит... А сколько женщин!
* Красная краска.
182
Так их и целовал бы в плечи.
Вон ту помять, другую, третью...
Да нет! И впрямь он — сумасшедший.
Опутан он коварной сетью
Телес фламандских...
И у входа
В минуту головокруженья
Он утопает, как колода,
В ужасной проруби затменья.
1968
183
ПЕРЕВОДЫ
Из Пьера де Ронсара (1524-1585)
ИЗ ЦИКЛА «КАССАНДРЕ»
О, Дама, жду пера и благодати,
Насколько волей дух мой окрылен!
Моим стихом ты будешь побежден,
О, чарователь аргонавтской рати!
Пиндар, Гораций до меня — лишь сон.
Мой том по дару песен и заклятий
Так полн следов орфеевой печати,
Что Дю-Беллэ — и тот им восхищен.
Пускай
Пускай она прославлена на лире,
И ею лишь звенит тосканский стих, —
Что ж, именем своим пленя народы
И королей, как честь французской оды,
И ты взлетишь на крыльях рифм моих!..
184
НА СМЕРТЬ МАРИИ
Мы видим в месяц май на тонких ветках розы
В их нежной прелести, в расцвете первом их,
Когда с восходом дня на лепестках живых,
Росинки свежие трепещут, словно слезы.
Эрот и Грации, порхая в мире грезы,
Дыханьем полнят сад, когда он свеж и тих.
Но вянут розы те среди ветров сухих,
Лишь опалит их зной, и обожгут их грозы...
Так, в первой юности, когда небесный свод
Почтил твою красу, твой пепел урны ждет.
Убита Паркой ты... Прими же в дар и слезы,
И кринку молока, и свежие цветы:
Я их принес тебе затем, чтоб плотью ты —
Живой иль мертвою — напоминала розы!..
185
* * *
Как только чуточку росы вкусишь ночной
Иль утренней, в кустах, встряхнув крылами нежно,
По прихоти своей игриво, безмятежно
На деревенский лад заводишь песнь порой.
Увы, не менее настроен голос мой,
Чтоб в этой чаще петь и чисто, и прилежно,
Но переходит в плач мотив мой неизбежно,
И отуманен взор горючею слезой.
Превосхожу тебя. Поешь ты наудачу
В году три месяца, а я год круглый плачу
Из-за красавицы, меня в цепях держащей.
Ах, если ты томим любовью, соловей,
То звуки сладкие с моими либо слей,
Иль дай мне одному грустить и плакать в чаще.
186
Из Стефана Малларме (1842-1898)
ЛАЗУРЬ
Насмешка ясная лазури вечной, в лени
Цветам подобная, беспечностью своей
Гнетет бессильного поэта; он свой гений
Сам проклял средь пустынь безжалостных Скорбей.
Бегу, смежив глаза, но с силой угрызенья
В пустой мой дух, его не в силах превозмочь,
Глядит. Куда бежать? На стрелы уязвленья
Какую кину ночь, лоскут, слепую ночь?
Туман, вздымись! Пролей свой пепел монотонный,
Холстами мглы густой обволоки ты высь,
Всю затопи ее пучиной вод бездонной,
Безмолвным пологом безбрежно развернись!
Ты ж из летийских струй, любимый призрак Скуки,