Воспоминания. Стихи. Переводы

Талов Марк Владимирович

Как падает, слепившись в маску, снег

Над вересковой топью и горами;

Нет, но всегда незыблемый, главой

К возлюбленной приникнув, ощущая,

Как груди поднимаются волной,

Хотел бы я, ресниц не опуская,

Всегда, всегда дыханье пить ее,

Так жить — иль погрузиться в небытьё.

199

СТАНСЫ

В ночь декабря студеную

Счастливы

древеса;

Не вспомнят ветви сонные,

Что листья — их краса;

Борей не застудит их,

Лишь инеем увитых,

Ничто не нарядит их

Побегами весны.

В ночь декабря студеную

И ты блажен, мой ключ;

Не вспомнят струи сонные,

Как тепел солнца луч!

Но в сладости забвенья

Застынут их теченья;

В тисках обледененья

Они тоски полны.

Так, младость, и твой гений

Блаженство испытал,

Но кто средь наслаждений

Мук горьких не знавал?

А выразить сомненья,

Не чая избавленья

От чувств оцепененья, —

На то слова бедны!

200

Из Джона Байрона (1788-1824)

Из «Странствий Чайльд-Гарольда»

К ИНЬЕСЕ

1

Не смейся над моей тоской;

Увы! Не улыбнусь я вновь.

Да херувим хранит святой

От тщетных слез твою любовь.

2

Ты хочешь знать, какая грусть

Убила юные мечты?

Иль боль тебе поведать, пусть

Ее унять не в силах ты?

3

То — не любовь, не тайный гнев,

Не славы низкой мишура.

Я не от них бежал, презрев

Все то, что я любил вчера.

4

То скуки тень гнала от всех,

Кого встречал я нем и тих;

Краса мне не дает утех;

Не вижу чар в глазах твоих.

5

То — беспрестанный серый гнет,

Что вечный жид носил с собой:

Хоть жизнь покоя не дает,

А смерти горестен покой.

201

6

И можно ль от себя бежать?

Куда бы ни звала мечта,

За мною гонится, как тать,

Мысль-Демон, жизни духота.

7

Другие жизнью прельщены,

Вкушая все, что я презрел.

О, пусть всегда им снятся сны,

И счастлив будет их удел!

8

Идти мне долго суждено,

До дна не выпит мук фиал;

Но утешенье есть одно:

Все худшее я испытал.

9

В чем худшее? О, из любви,

Пусть твой не спрашивает взгляд:

Ты

маски с сердца не сорви,

В нем ты увидишь только ад.

202

Из Анхела де Сааведра де Риваса (1791-1865)

МАЛЬТИЙСКИЙ МАЯК

Ночь стелется печальная над миром;

Густые тучи, мрак неощутимый

И хриплый ураган в одно смешали

Даль неба, море, землю.

А ты, незримый, высишься надменно,

И на челе твоем горит корона,

Царь хаоса, свой пламенник простёрший,

Свет жизни и надежды.

Напрасно волны море подымает:

Оно, разбившись о твои устои,

Укроется, кипя седою пеной,

В твоей закрытой бухте.

И языком огня во тьме блистая,

«Здесь!» — говоришь ты лоцману безмолвно.

Тебя он чтит, как божество святое,

В тебя свой взор впивает.

Ночь тихая свой расстилает бархат,

Расшевеленный дуновеньем ветра,

Расшитый жемчугами звезд несметных,

Облитый лунным светом.

Тогда, прозрачным затканный туманом,

Твой корпус выделяется гигантский

В неясных контурах, и диадема

Звезде небес подобна.

203

Спокойно море, притаившись, дремлет,

Скрывая груды жестких скал и рифы,

Но то — ловушки, ребра их обманом

Заманивают судно.

Ты ж, ослепляющий снопами света

Все море, с вышины неколебимо,

Как путеводная звезда, спасаешь

Суда от их коварства.

И факел разума так пламенеет

В разгар страстей, бушующих, как буря,

Средь вероломных перемен фортуны,

Очам души смятенной.

С тех пор, как от преследований рока

Здесь, на скупой земле, где ты сияешь,

Мне милостиво небо даровало

Незыблемую пристань,

Ни разу не случилось, чтоб искал я

Забвенья мук в наплывах сновидений

Не обратив очей своих с любовью

К твоей надежной башне!

И сколько раз еще с морского лона

Их будут обращать к тебе, кто после

Разлуки долгой держит путь к отчизне,

К жене любимой, к детям!

Другим же, изгнанным, как я, и беглым,

Искавшим и обретшим кров в чужбине —

Странноприимная звезда! — как много

Ты говоришь их сердцу!..

Пылай же, будь звездою тем фрегатам,

Что из моей Испании, хоть редко,