Восстание в крепости
Шрифт:
Григорий слышал, как скрипели ступеньки, пока она спускалась.
Скоро девушка вернулась. Под передником у нее были спрятаны бутылка водки и соленый огурец.
— Вот это тебе.
Она наполнила стакан.
Григорий залпом выпил и закусил огурцом. Пора было уходить. Он приподнял занавеску, выглянул во двор. У ворот стояла хозяйка духана.
— Что она там делает? — спросил Григорий.
Роза подошла к окну.
— Меня ищет. Пойду, иначе она сюда заявится.
Роза быстро пошла
Подождав немного, он спустился во двор и, прижимаясь к стене дома, выскользнул на улицу. В казарму он шел, выбирая самые глухие переулки, чтобы не встретиться с патрулем.
Вдали показались казармы. Григорий решил, что, столкнувшись с Варламовым, должен прикинуться пьяным.
Он понимал, что это грозит карцером. "Ну и пусть. Иначе меня могут заподозрить в другом. Лучше карцер!"
У ворот казармы стоял только один часовой, который к тому же оказался приятелем Григория. Когда Григории подошел, тот, боязливо оглянувшись, сказал ему, что Варламов производит обыск в казармах.
В этот момент за воротами послышались шаги, калитка с треском распахнулась, и Григорий увидел поручика Варламова. Лицо у него было потное и злое.
Притворно покачиваясь, Григорий сделал к нему шаг и что-то забормотал.
— Молчать, сукин сын! — набросился на него Варламов.
Продолжая бормотать, Григорий громко икнул и шагнул за ворота.
В дверях казармы стояли солдаты, наблюдая за ними. Среди них был и Бондарчук, которому поведение Григория подсказало, что у того нет с собой ничего запретного.
Не обращая внимания на поручика, Григорий, нетвердо ступая, направился к своей казарме.
Поручик Варламов подбежал к нему и схватил за воротник. Взмахнув руками, Григорий навалился на него. Тот резко оттолкнул солдата и поморщился.
— Нализался уже где-то, свинья! Обыскать его!
Сопровождавшие поручика Варламова два солдата начали выворачивать карманы Григория, но там ничего не оказалось, кроме огрызка соленого огурца.
— В карцер! — приказал Варламов. — Держать до моего распоряжения!
Солдаты схватили Григория под руки и повели в карцер.
Романов был последним из солдат, которых отпускали с увольнительными. Поручик Варламов направился прямо к Добровольскому и доложил о результатах обыска. В конце он сообщил, что велел посадить в карцер солдата, который напился в городе.
Добровольский распорядился не выпускать "гуляку" из карцера пять суток.
— А Григорий-то молодчина, перехитрил Варламова! — шепнул Виктор, подойдя к Демешко.
Но беспокойство не покидало их: "Куда Григорий дел листовки?"
Демешко высказал предположение,
"Не похоже на Григория… — думал он. — Наверняка листовки в целости и сохранности. Но где? Кому он мог передать их?"
Виктор и Демешко долго размышляли над этой загадкой. В конце концов они решили: раз листовки не были обнаружены в карманах у Григория, значит, они в надежных руках.
Спустя два дня Виктору стало известно следующее: Тайтс, находясь в больнице, написал подполковнику Добровольскому письмо, в котором сообщал, что из Баку в Закаталы прибыл подозрительный человек с запрещенной литературой и что, по его, Тайтса, предположению, об этом узнали некоторые солдаты батальона. Получив это письмо, подполковник Добровольский решил принять кое-какие меры; прежде всего он распорядился, чтобы солдат, возвращавшихся из увольнительной, обыскивали.
Но эта мера не дала результатов. Как обычно, Добровольский начал срывать гнев на командирах роты. Он распорядился в течение нескольких дней не отпускать в город ни одного солдата без его разрешения.
Распоряжение Добровольского озадачило Виктора и его товарищей. Это мешало реализации плана, задуманного ими, после того как связь с Бакинским комитетом была восстановлена.
Демешко, по обыкновению, очень бурно воспринял неприятное известие.
— Сколько времени я твержу вам одно и то же: пока мы не уберем подполковника, будем связаны по рукам и ногам! Можете со мной соглашаться или нет, я это сделаю! Я все беру на себя.
— Старая музыка, Демешко, — возражал ему Виктор. — Убьем одного человека, от этого ничего не изменится.
Но Демешко стоял на своем:
— Давайте попробуем. Разрешите мне азять это дело на себя. Убрать этого дьявола! Не верю я, что найдется еще хоть один такой же, как Добровольский. Ради своего престижа этот палач готов погубить весь батальон! Чего вы ждете? Скоро он всем нам набросит на шеи веревки!..
Виктор хлопнул ладонью по столу.
— Ладно! Пора кончать с подобными разговорами! Террор — не наше оружие. Мы никогда не согласимся с тобой, Демешко!
Глава двадцать первая
Роза ждала Григория два дня. На третий день утром, наведя в духане порядок, она сказал хозяйке, что должна сходить на почту, и отправилась в город.
Роза быстро разыскала портняжную мастерскую Усуба. Девушке пришлось немного подождать, так как в портняжной были люди. Как только клиенты ушли, она отворила дверь.
Уста Усуб, увидев Розу, сделал удивленное лицо и отставил в сторону утюг, которым проглаживал штанину. Где он видел эту девушку? Кажется, она прислуживает в духане грузинки Агвы…