Восстание в крепости
Шрифт:
— Ну, Расул, привез?
— Привез, — мрачно ответил Расул.
— Чего же так долго?
— Город кишит городовыми. Пришлось выжидать. Кажется, они напали на наш след…
Мухаммед поднял голову и в упор посмотрел на Расула, словно желая проверить, правду ли тот говорит. Не выдержав пристального взгляда вожака, Расул отвернулся.
Дружин не переставал удивляться внешнему сходству этих двух людей. Родные братья и то редко бывают так похожи. Если бы не бритая голова Мухаммеда, посторонний взгляд
Расул положил перед Дружиным узел с одеждой, а сам, осторожно ступая, прошел мимо Мухаммеда к товарищам, которые спали у кустов. Дружин увидел, как Расул пинками будил спящих. Те молча дали ему место между собой. Немного погодя гачаги заспорили о чем-то.
Дружин развязал узел.
— Когда ты наденешь эту одежду, — с улыбкой сказал Мухаммед, — тебя никто не отличит от жителя Закатал. Должен сказать, что в наших деревнях иногда встречаются такие вот, как ты, светловолосые и голубоглазые…
Дружин усмехнулся краем губ. В узле были старенькая рубашка и выцветшие черные штаны. Он встал и примерил их. Рукава рубашки оказались слишком длинными, а штаны, наоборот, короткими. Непомерно широкие штанины едва закрывали его икры.
— Ну как, впору? — спросил Мухаммед шутливо.
— Впору, даже слишком, — также весело ответил Дружин. — Рукава вот только надо подрезать и кусками дотачать штанины.
Мухаммед негромко засмеялся, обнажив белые зубы.
Дружин переоделся. Вид у него получился странный и смешной. Мухаммед с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.
— Ничего, сойдет, — заметил Дружин с усмешкой. — В детстве у меня штаны всегда были короткие, а рубашки и своей вообще никогда не было. Обычно я надевал старую черную рубаху моего крестного отца. Рукава болтались, хлопали по коленям… — Дружин прошелся взад-вперед у костра по мягкой скошенной траве, продолжая оглядывать себя с головы до пят. — Ну, я готов. Когда нам в дорогу? — спросил он серьезно.
Мухаммед поднял голову и долго смотрел на мерцающие звезды, на Млечный Путь, протянувшийся по небу матовой полосой. Кроны деревьев не шелохнулись. Изредка из лесу доносились приглушенные выкрики — то ли ночных птиц, то ли зверей. Потом опять наступила мертвая тишина.
— Скоро, друг, — ответил Мухаммед. — Может, выпьешь еще кружку чая? Путь долог… Через горы, ущелья… Жажда будет мучить.
— Спасибо, Мухаммед. Жажду наперед не утолишь.
Спор, начавшийся среди гачагов, не утихал. Теперь они говорили совсем громко. Мухаммед обернулся к ним, прислушался. Вдруг глаза его загорелись беспокойством, он вскочил с места и подошел к спорщикам.
При его приближении Расул быстро спрятал что-то в карман. От Мухаммеда не ускользнул его жест. Он остановился перед Расулом.
— А ну-ка, дай сюда! — тихо, но властно приказал он. — Что это у тебя?
Расул
— Да ничего, так себе.
— Покажи.
— Ну, платок, нашел его на берегу реки. Наверно, забыл кто-нибудь из женщин, стиравших белье. Грошовая вещь…
Мухаммед будто не слышал его слов.
— Говорю тебе, дай сюда! — Он повысил голос и пристально глянул в глаза Расулу.
Другие гачаги тоже поднялись, они бросали на Расула хмурые, неодобрительные взгляды.
— В последний раз спрашиваю, покажешь ты наконец, что там у тебя такое?!
Расул, потупив голову, сунул руку в карман и вынул несколько серебряных монет.
При виде денег лицо у Мухаммеда исказилось гневом. Он нагнулся и схватил винтовку одного из гачагов. Шелкнул затвор. Дуло винтовки уперлось в грудь Расула. Дружин, увидев это, подбежал и отвел винтовку в сторону.
— Опомнись, что ты делаешь?
— Расул ограбил человека! Позор! — Мухаммед был взволнован и не замечал, что говорит по-азербайджански и Дружин не понимает его. — Крестьянин залез в карман к крестьянину!.. Насильник! Негодяй!
Голос атамана задрожал.
Воцарилось тяжелое молчание. Дружин не представлял себе, что будет дальше. Вдруг Мухаммед поднял руку и, показав на лесную тропинку, закричал:
— Убирайся вон! Чтобы и духу твоего здесь не было! Нечестивец! Если бы не этот человек, наш гость, я придушил бы тебя на месте.
Расул стоял бледный, не смея сказать ни слова.
— Чего ждешь? Тому, кто лезет в карман ближнего, нет места среди нас! Убирайся, говорю! — Он приказал гачагам. — Возьмите его винтовку, а самого проводите отсюда подальше.
Гачаги забрали у Расула карабин, обыскали и повели по тропинке куда-то в сторону. Мухаммед угрюмо смотрел вслед провинившемуся. Когда Расул скрылся за деревьями, он пробормотал чуть слышно:
— Пусть не пойдет тебе впрок материнское молоко!
Скоро гачаги вернулись. Мухаммед вынул из кармана архалука паспорт, который Бахрам за день до этого переслал ему через пастушонка Азиза.
— Вот твоя бумага, — сказал он Дружину. — А теперь — в путь. Нам тоже следует переменить место, — этот грабитель, пожалуй, на все способен. Кто может поручиться, что он не предаст нас?
Гачаги быстро погасили костер и оседлали лошадей. Полянка в один миг преобразилась, сделалась неуютной, нежилой.
Гачагам предстояло проводить Дружина до границы с Дагестаном.
Глава пятая
До города оставались считанные километры.
Едва фаэтон выехал из-под густой тени вековых ореховых деревьев, фаэтонщик Узун Гасан натянул вожжи. Лошади остановились посреди огромной лужи, образовавшейся от дождя, который прошел два дня назад.