Восстание в крепости

Илькин Гылман

— Да, сегодня я перегулял.

Накрывавшая на стол Сирануш вздохнула:

— И хорошо сделал. Тебе надо больше гулять. Если так пойдет и дальше, скоро ты не сдвинешься с места. Зачем так толстеть?

Айрапет давно привык к ворчанию сестры, обычно он пропускал ее слова мимо ушей. Не обращая на Сирануш внимания, он вышел на крыльцо помыть руки.

Сестра же не унималась:

— Клянусь богом, Айрапет, я не понимаю: почему ты боишься чаще гулять? Сидишь целыми днями в комнате!

Твои дружки гуляют себе часами

по улицам, наслаждаются воздухом, потом приходят к тебе чесать языки. И ни один не подумает, что ты, бедняжка, с утра еще никуда не выходил, что и тебе бы надо размяться немного, подышать свежим воздухом. Не жалеешь ты себя, Айрапет! Нехорошо!

Айрапету порядком надоели однообразные причитания сестры, однако он еще ни разу, с тех пор как приехал, не оборвал ее грубым словом. Он вернулся в комнату и, вытирая руки, спросил:

— Ты говоришь, у Казаряна важное дело?

— Так он сказал.

— Неужели он не мог найти меня? Городишко не так уж велик, чтобы в нем невозможно было разыскать человека.

Сирануш поставила на стол тарелку с харчо.

— Садись, простынет.

Едва Айрапет поднес ложку ко рту, на пороге появился Казарян.

— Наконец-то нашел тебя, — сказал он и, не дожидаясь приглашения, подсел к столу. Снял шапку, утер потный лоб.

Сирануш взяла с полки еще одну тарелку и налила в нее харчо.

Зная, что у брата постоянно бывают гости, она имела обыкновение готовить на несколько человек.

— Айрапет, приглашай гостя, — сказала она.

Казарян не стал отказываться.

— Немедленно соглашаюсь, — заявил он. — Известно ведь, Сирануш — мастерица варить харчо. Аромат, скажу я вам, такой, — за квартал чувствуется.

Придвинув к себе тарелку, он принялся с аппетитом есть.

Хачатурянц ждал, когда гость заговорит. Однако Казарян был всецело поглощен вкусным харчо.

Наконец терпение Айрапета истощилось.

— Что у тебя за дело ко мне?

Казарян оторвал глаза от тарелки и покосился на сестру приятеля.

Айрапет понял, что известие из тех, про которое Сирануш не должна ничего знать.

Сирануш хорошо было известно, что брат не любит разговаривать с посторонними в ее присутствии. Поэтому она не долго оставалась в комнате.

— Нужна я тебе еще? — обратилась она к Айрапету. — Может, сходить куда? Говори сразу.

Айрапет покачал головой.

— Нет, спасибо, мне ничего не надо.

Как только Сирануш скрылась за дверью, Казарян придвинулся к Айрапету и таинственно зашептал, словно они были не одни в комнате.

— Ты знаешь, кто приехал?

— Кто?

— Брат Бахрама — Улухан. Я думаю, ты слышал о нем: пользуется большим авторитетом среди бакинских рабочих. Приехал из Баку тайком.

Хачатурянц на мгновение перестал жевать, прикидывая что-то в уме.

— Зачем он приехал?

— Говорит, будто мать при смерти. Приехал якобы проститься со старушкой. —

Казарян покачал головой и усмехнулся.

— Враки! Это он для отвода глаз придумал. Если он решил навестить мать, зачем скрывается? А если он приехал тайно, каким образом ты узнал все это?

— Совершенно случайно. Утром жена пошла снять крынку с плетня и видит: в соседском дворе под деревом сидит Улухан, разговаривает с кем-то. Заметив Шушаник, он тотчас отвернулся, чтобы она не узнала его.

Айрапет прищурился и положил ложку в тарелку.

— А Шушаник не могла ошибиться?

— Никоим образом. Улухан около шести лет жил о нами по-соседству. Шушаник узнала бы его даже в темноте.

Хачатурянц опять задумался.

— Если Улухан действительно приехал, как ты говоришь, почему он не остановился в родительском доме?

Казарян скорчил ироническую гримасу.

— Говорю тебе, он не посмел бы приехать в Закатали открыто. Здешний пристав знает его как облупленного. Поэтому он пустил слух, будто приехал повидаться с матерью. Это на тот случай, если его все-таки увидят. Ответ у него готов: "Приехал, мол, к больной старушке, попросила". В действительности же это хитрость. Я уверен, он приехал, выполняя тайное поручение. Понимаешь?.. По заданию.

После этих слов Казаряна лицо Айрапета вдруг прояснилось, глаза засветились задорным блеском, как у человека, сделавшего важное открытие. Он встал из-за стола и с веселой улыбкой на губах заходил по комнате.

Вот он — случай, которого он ждал столько дней, случай познакомиться с господином Тайтсом. Как он искал этой возможности, и вот она сама, как желанный гость, явилась в его дом!

— Все ясно. У матросов прервалась связь с Тифлисом, поэтому с ними хочет связаться Бакинский комитет. Чудесно! Но не ошибаешься ли ты? Пойми, ведь я могу опозориться.

— Странный ты человек, Айрапет. Повторяю тебе, Шушаник не могла обознаться. Я верю ей. А ты должен верить мне. Да ведь это легко можно уточнить. Улухан здесь, в Закаталах. Думаю, он уедет только через несколько дней.

Хачатурянц продолжал ходить по комнате, потирая руки. Наконец пришел к какому-то определенному решению, опять сел за стол и с аппетитом принялся доедать харчо. Он не поделился своими мыслями даже с Казаряном.

Когда друг ушел, Хачатурянц тщательно оделся и сунул в карман пиджака пенсне, которое обычно брал с собой, когда шел на какую-нибудь официальную встречу.

Смеркалось.

Он вышел из дому и уверенной походкой направился в верхнюю часть города, где жил Тайтс, человек, с которым он давно мечтал познакомиться. Временами, когда на улице не было прохожих, он вдруг принимался оживленно насвистывать, помахивая в воздухе тростью. Воображение его усиленно работало, он подыскивал и повторял про себя любезные выражения, с которыми собирался обратиться к Тайтсу.