Восстание в крепости
Шрифт:
В одном из узеньких переулков он остановился у ворот аккуратного домика с высокой оградой. Оглядев еще раз свой костюм и вытащив из нагрудного кармана надушенный платок, он постучал тростью по калитке, хотя на ней была железная колотушка. Хачатурянц почему-то решил, что он должен воспользоваться именно тростью. Подождал. К нему никто не вышел. Он постучал еще раз. На этот раз, осмелев, он сделал это гораздо сильнее.
Со двора послышался негромкий женский голос, как он догадался, жены
Хачатурянц воровато глянул по сторонам, желая убедиться, что поблизости никого нет, толкнул калитку и вошел во двор.
Жена Тайтса, Варвара Степановна, сидела на веранде с книгой в руках. Желая получше рассмотреть вошедшего, она привстала с кресла и поднесла к глазам пенсне, висевшее у нее на шее.
Перед ней стоял низкорослый, тучный человек.
— Вам кого?.. Извините, не знаю, как вас величать…
Хачатурянц сделал несколько шагов к балкону между цветочных клумб, разбитых во дворе.
— Я хотел бы увидеть Игнатия Игнатьевича, мадам, — произнес он любезно.
Женщина продолжала настороженно смотреть на гостя сквозь толстые стекла пенсне. Впервые, с тех пор как они приехали в Закаталы, к ним в дом без приглашения явился незнакомый человек.
— А кто вы такой? — спросила она холодно.
Хачатурянц откашлялся и, придав лицу приятное выражение, с поклоном ответил:
— Разрешите представиться вам, мадам. Ваш покорный слуга — Айрапет Хачатурянц. Из местных интеллигентов.
С минуту Варвара Степановна молча смотрела на него, о чем-то размышляя, затем поднялась и прошла в дом.
Хачатурянц продолжал расхаживать между цветочных клумб. В одном он был абсолютно уверен: когда он входил сюда, его никто не видел. Это было небезразлично для него. Он боялся Аршака и Бахрама, так как знал: стоит им прослышать о его визите к Тайтсу, и они по всему городу разнесут весть о том, что он, Айрапет Хачатурянц, связан с сыщиком, приехавшим в Закаталы под видом нового секретаря пристава.
Немного погодя на балконе появилась жена Тайтса.
— Прошу, Игнатий Игнатьевич ждет вас.
Хачатурянц с достоинством поднялся по лестнице на веранду. Проходя мимо жены Тайтса, он снял с головы шапку и поклонился еще раз.
В ответ Варвара Степановна сделала жест рукой, приглашая его в комнату.
Глава тринадцатая
Вейсал-киши, выйдя из города, кратчайшей тропинкой шел к своему полю. Была пора уборки овса.
Светало.
Временами то здесь, то там из-под кустов выпархивали фазаны.
Пала роса. Когда старик добрался до своего участка, штаны его до самых колен были влажными. Сегодня раньше него никто не вышел в поле.
Легкий ветерок раскачивал колосья, отягощенные
Вейсал-киши снял архалук и положил его на связанные вчера снопы, взял в руки серп и принялся за работу.
Взошло солнце.
От верб, растущих справа, у обочины дороги, по полю вытянулись длинные тени.
С соседнего участка донесся плач младенца.
Вейсал-киши обернулся. Женщина в зеленом платке, край которого прикрывал нижнюю часть ее лица, казалось, не слышала надрывного крика ребенка, туго спеленатого и лежащего возле груды снопов. Она не перестала жать, не разогнула спины.
В ста шагах проходила дорога, по которой крестьяне деревень Мухаг и Тала гнали на базар ослов, груженных всевозможными продуктами.
Послышалась разудалая песня.
"Солдаты идут, — подумал Вейсал-киши. — Жаркий день будет, попотеют ребята".
Солдаты направлялись в сторону реки. Песня приближалась.
Ребенок на соседнем участке опять заголосил. На этот раз мать пожалела его, подошла, взяла на руки и начала кормить грудью. Ребенок мгновенно успокоился.
Солдаты скрылись за поворотом.
Становилось жарко. От росы не осталось и следа. Горы вдали, покрытые лесом, освобождались от утренней дымки.
Высохшие колосья овса стали жесткими и, подрезаемые острым серпом, с шорохом падали на землю.
Около полудня Вейсал-киши, положив серп на землю, решил передохнуть в тени, за грудой сваленных друг на друга снопов. Объемистый глиняный кувшин с родниковой водой был еще покрыт испариной. Старик поднес его ко рту и с наслаждением сделал несколько больших глотков. Вода, просочившись сквозь бороду, попала на грудь, холодя кожу.
В этот момент на дороге показалась тучная фигура урядника Алибека. Рядом с ним шагал незнакомый Вейсалу-киши человек в крестьянской одежде. Урядник обернулся к нему и что-то сказал. Они свернули с дороги и направились к Вейсалу-киши.
Пока они шли, старик успел расстелить на земле скатерть, достал из небольшой корзинки банку с простоквашей, лаваш и молодой зеленый лук, покрошил лаваш в простоквашу, перемешал все это и слегка подсолил. Получился дограмач. Что может быть приятнее холодного дограмача в жаркий полдень?
Подошли Алибек и незнакомый крестьянин.
— Да поможет тебе аллах! — сказал урядник.
— Спасибо, желаю и вам того же, — не очень приветливо ответил старик.
Алибек снял папаху и вытер рукой потный лоб, потом, облизывая губы, бросил взгляд на кувшин с водой.