Восстать из Холодных Углей
Шрифт:
— Я проводник. — Искажение моей старой мантры. Но, полагаю, в некотором роде это было и подчинение. Я позволила Аэролису взять управление в свои руки, доверив Сссеракису сохранить меня самой собой. Мне следовало бежать, пока была возможность.
Именно тогда я поняла, на что способен Джинн. Тогда я поняла, что обманывала себя, угрожая этому существу. Его сила была выше моего понимания, выше всего, чего я могла надеяться достичь. Даже когда мы были вместе и были самыми сильными, Сссеракис и я не могли сравниться с Аэролисом. Я думаю, это многое говорило и о Железном легионе, и о пропасти силы, лежавшей между нами.
Земля содрогнулась. И это еще мягко сказано. Подземные
Затем земля разверзлась. Скала раскололась, и образовались глубокие ямы. Подземные толчки стали еще сильнее. Двое солдат попытались бежать, но удержаться на ногах оказалось слишком сложно, и в итоге они растянулись на земле, хватаясь за траву, как будто она могла их защитить. Один из солдат пополз ко мне с обнаженным мечом наготове. Хорралейн перехватил мужчину и со злобной силой ударил его так, что тот потерял сознание.
Мое зрение затуманилось. Судороги казались чем-то далеким, что, вероятно, было намного хуже, чем когда они были ослепляющей болью. Кровь текла у меня из ушей, носа и глаз, и я ощущала, как она капает с подбородка. Я как-то странно чувствовала левую руку. Тяжелой. Жесткой. Я больше не чувствовала пальцев. Это был плохой знак, но я проигнорировала его, поскольку Аэролис продолжал распространять свою власть на мир. Он знал, что я хотела, что решила сделать, и был рад пожертвовать мной ради этого. Это была сила, которую никто не видел годами, возможно поколениями. Такого проявления геомантии не было с тех пор, как последние из Ранд и Джиннов были убиты или пойманы в ловушку. Я направляла силу бога, и это брало с меня свою дань.
Новые камни вырывались из-под земли, освобождая себе путь на открытый воздух. Земля содрогнулась, открывая город, лежащий под ней. Разрушенный город, поднимающийся из-под земли к дневному свету. Все больше и больше его частей вырывалось за пределы своих границ. Я чувствовала, как напряжение от этого зрелища проникает в Джинна. Он старался изо всех сил, но в то же время наслаждался. Аэролис наслаждался тем, что снова оставляет свой след в мире. Если бы только он понимал, что это не его след, а мой.
Конечно, мы не могли поднять весь город целиком. Только его часть. Большая часть, но далеко не весь. Тем не менее, сотня комнат, соединенных между собой, два огромных зала, похожих на пещеры. Все они были заключены в скале. Это было похоже не на город, а, скорее, на небольшую выдолбленную гору. Это подойдет. Это послужит началом моей империи. Моим центром власти. Местом, где в итоге будет покоиться трон Королевы-трупа.
Я почувствовала панику под нашими ногами. Узники Ямы были в ужасе. Понятное дело. Землетрясение — это одно для тех, кто находится на поверхности, и совсем другое для тех, кто заперт под землей.
Эскара! Сссеракис говорил тихо, его голос почти терялся в шуме, напряжение ужаса от происходящего было слишком велико. Я чувствовала, что все начинает разваливаться, а этого я допустить не могла. Этого я не смогла бы вынести.
— Хватит, Аэролис! — Мой собственный голос тоже звучал напряженно, прерываясь на словах. Он тоже потонул в шуме. Но ему не нужно
Я оторвала правую руку от земли и подожгла ее. Аэролис по-прежнему игнорировал меня, уверенный, что я ничего не смогу сделать, чтобы его остановить. Поэтому я хлопнула правой рукой по левой и подожгла веревку, привязанную к ней. Кожа была странной на ощупь, твердой и шершавой, как камень, который мы вытаскивали из земли. Через мгновение веревка на моей руке сгорела. Внезапно Аэролиса потянуло прочь. Якорь во мне исчез, он больше не мог оставаться. Я помогла ему, оттолкнув, и в конце концов вышвырнула Джинна из своего тела. Он убежал с издевательским смехом, уверенный, что ущерб уже нанесен. Уверенный, что меня невозможно вылечить. Возможно, он был прав.
С уходом Аэролиса я вдруг поняла, что Джинн каким-то образом задерживал отторжение моего Источника. Моя левая рука онемела, но все остальное тело сводило спазматическими судорогами. Ослепшая от залившей глаза крови, я потянулась за кисетом. Я не чувствовала его. Я ничего не чувствовала левой рукой.
— Эска, что ты наделала? — Голос Хардта, странно приглушенный и полный печали. У меня не было времени спросить его, что он имел в виду.
Правой рукой я нащупала кисет и почти порвала его, вытащив большой пучок спайстравы и засунув его в рот, прожевав и проглотив так быстро, как только могла.
Мы, Хранители Источников, можем быть могущественны, и нам часто предоставляются высокие привилегии за ту магию, которую мы передаем предводителям и королям, но мы платим высокую цену, в том числе собственным достоинством. Я сбилась со счета, сколько раз в своей жизни я лежала в луже собственной рвоты, и меня рвало Источниками, которые дают мне такую силу. Это был один из них. Я едва могла двигаться. Усталость и боль одолели меня. К счастью, зрелище, которое я только что разыграла, скорее внушало благоговейный трепет, чем смущало мое изнуренное состояние. Хорралейн все еще стоял надо мной, держа в руке Разрушитель на случай, если кто-нибудь подойдет слишком близко. Имико бросилась вперед и оттащила меня за волосы от рвоты. Тамура схватил Источники и спрятал их, пока Хардт хлопотал над моей левой рукой. Я только что совершила чудо, продемонстрировала силу, которой никто другой на памяти живущих не видел. Я только что вытащила город из-под земли. И все же я была там, свернувшись калачиком, терзаемая болью и неспособная избавиться от собственной растекающейся желчи, а друзья утешали меня успокаивающими словами. Хотела бы я заверить тебя, что это был последний раз, когда я была в таком состоянии, но, уверяю тебя, это далеко не так. Напрягать свой организм до предела — это дурная привычка, от которой я, кажется, совершенно не в состоянии избавиться.
— Эска, твоя рука. — Мне пришлось вытереть кровь с глаз, чтобы понять, о чем говорит Хардт. На самом деле я не хотела ничего видеть. Что-то было не так, ужасно не так, я поняла это по тому, что ничего не почувствовала. Хардт провел ладонями по моей руке, тыча в нее, подталкивая, но я ничего не почувствовала.
Я больше не могу тебя держать. Сссеракис был таким усталым, каким я его еще никогда не слышала, его голос был тихим и невнятным.
Наконец, я собралась с духом и собрала остатки мужества. Кровавые слезы текли по моему лицу, и я заслужила их все. Отторжение Источника геомантии, последняя стадия. Моя левая рука превратилась в камень.