Восточная Пруссия глазами советских переселенцев
Шрифт:
деньги для таких покупок и, чтобы прокормиться в дороге, продавали свои вещи
или меняли их на продукты. Дорого это стоило, но куда денешься?
— Многие солдаты продавали консервы американские. Все банки почти
одинаковые, без этикеток. Не знаешь, что покупаешь: то ли мясная тушенка, то
ли сгущенное молоко или что похуже, — вспоминает Сергей Владимирович
Даниель-Бек.
Пищу переселенцы готовили по очереди на печке-буржуйке. Кипятили чай,
пекли картошку.
даже выливали. Во время долгих, многочасовых стоянок успевали варить пищу
на кострах возле вагонов. Варили кто в чем: в ведрах, котелках, чугунках,
разжигали самовары. Иногда эшелоны трогались без предупреждения, и тогда
приходилось хватать недоваренную пищу, тащить ее в вагоны.
Обычно переселенцев в дороге сопровождал вербовщик. Если он оказывался
опытным, хорошим организатором, то старался облегчить переселенцам жизнь в
пути: устраивал на больших остановках бани, покупал еду и т. д.
В каждом вагоне по согласованию с командиром эшелона назначались
старшие. Обычно это были пожилые, наиболее опытные мужчины,
преимущественно члены ВКП(б), бывшие фронтовики. Старшие отвечали за
порядок в вагонах, следили, чтобы никто не отстал, оказывали посильную
помощь. Анна Ивановна Трубчанина вспоминает, что еще до отхода поезда
«начальник эшелона, пройдя по вагонам, предупредил всех, чтобы не отвечали
на вопросы, куда мы едем». Вагоны заполнялись людьми так, что в одних ехали
семейные — по четыре-пять семей, а одинокие мужчины и женщины помещались
по 25 человек отдельно друг от друга.
«Заместитель начальника эшелона по массовой работе вместе с активом
переселенцев в пути следования организует среди переселенцев массовую
работу: проводит беседы и доклады, читку газет и литературы, снабжает газетами
и текущей литературой, а также и другие массовые мероприятия».
Из инструкции начальнику переселенческого эшелона
от 13 июля 1948 года.
29
ГАКО. Ф. 183. Оп. 5.Д. 81. Л. 21.
Наиболее важной задачей сопровождающих было доставить переселенцев
до нового места жительства, никого не потерять в пути.
Нина Моисеевна Вавилова спустя годы сохранила добрую память о таком
человеке:
— Сопровождал нас наш вербовщик. Помню, фамилия его была Семейкин.
На покалеченную ногу припадал здорово. Хороший мужик
был. Хлопотал о пайках. Помню, он приносил хлеб и какую-то крупу.
Караулил, чтоб не сбежали, боялся. Подъемные-то люди получили по тем
временам хорошие. Даст паровоз гудок
вдоль вагонов, стучит и кричит: «У вас все на месте? Посчитайтесь, может, кого
нет?»
Несмотря на все трудности и лишения в пути, люди ехали с хорошим,
бодрым настроением. Война закончилась, и они верили, что скоро построят
новую, счастливую жизнь. «Дорога была очень веселой. Оптимизм был
большой», — говорит Агния Павловна Б у сель, приехавшая из Костромской
области. Ехали дружно, в пути пели песни, завязывались новые знакомства.
«Девчата во время остановок на вокзалах выходили с гармошками и плясали
прямо на перронах» (Михаил Александрович Горячев из Ярославля).
Перед отправкой некоторых эшелонов вагоны были продезинфицированы,
проводилась санитарная обработка людей — «прожарка от вшей», как говорили
переселенцы. И только после этого выдавался посадочный талон.
«В пути состоялся митинг пассажиров переселенческого эшелона, на
котором <...> они заявили, что отдадут все силы строительству новой советской
области. Будущие новоселы, посылая привет калининградцам, заверяют, что
образцово проведут весенний сев, будут самоотверженно работать над
укреплением колхозов и совхозов области».
«Калининградская правда», 26 февраля 1948 года.
— Эшелон наш сопровождали санитарные врачи. Постоянно ходили по
вагонам и проверяли всех пассажиров, — вспоминает Мария Тимофеевна
Смурыгина, приехавшая из Саратова.
Но большинство людей присутствия в эшелонах врачей не запомнило. Да и
не жаловались ни на что измученные долгой войной люди. «Просто никому не
было дела до этого. Все думали: скорее бы доехать», — говорит Александра
Александровна Медведева.
Подъезжая к Восточной Пруссии
Поезда первых переселенцев, прибывавших в новую область, надежно
охранялись. «Впереди пулемет, сзади пулемет* когда проезжали Литву», —
вспоминает Иван Федосеевич Бабенко. Такая охрана на случай происходивших
обстрелов эшелонов считалась необходимой. Принимались и другие меры
предосторожности: поезда шли в основном днем, старший эшелона, а часто им
был военный, предупреждал, чтобы закрывали окна и двери, не отпирали их,
пока не поступит разрешение.
А вот что рассказала Екатерина Сергеевна Моргунова:
;— В Литве долго стояли. Там в каком-то туннеле дорогу разобрали, вот мы и
ждали. Дня четыре. Как к Литве стали подъезжать, нам велели в девять часов