Вот моя деревня
Шрифт:
Бабы, как одна, отказывались от помощи молодого гинеколога, хотя считали, что мужчина, несомненно, лучше женщины в этом деле разбирается. Доктор, расположившись у гинекологического кресла, скучая, пил чай, намазывал деревенскую сметану на теплый душистый хлеб. Причмокивал. Давно ему не было так вкусно.
А за фельдшерским столом, в другом кабинете, принимала терапевт — его жена — хорошенькая, молоденькая, похожая на русскую матрешечку. Ей было не до чая. Очередные пациенты уже ожидали на лавочке, хотя накрапывал дождь и дул пронзительный
Из магазина, как всегда не торопясь, а куда торопиться в 84 годочка — разве только на кладбище, — но нет, туда баба Дуся пока не желала, возвращалась она привычным путем к дому. Была она женщина не изработанная. Жизнь ее сложилась, прямо сказать, счастливо. И муж, и дети, и внуки, а теперь уже правнуки всегда радовали. Бабе Дусе можно было только завидовать.
Эту тему обсуждали в деревне довольно часто — вот повезло, так повезло. Ни одного урода в семье, ни одного пьяницы и двоечника — все дети золотые, а один даже священник. Правда, далеко от родителей живет. За что простецким старикам такая жизненная благодать? И насчет деньжат все путем. Накоплено немало. Хранили они свои трудовые и подаренные заботливыми детьми денежки в стеклянных банках, поскольку погода здесь сыромерзкая. Только этим банкам и доверяли. В долг никому не давали, с односельчанами держались строго, с достоинством. Компаний не водили, жили обособленно. Хозяйство — куры. Зато какие! Породистые, яйценосные. Вот поэтому и яички бабы Дусины были лучшими.
Баба Дуся одевалась чистенько, по моде пятидесятых своих любимых годов. И сейчас на ней было светло-серое пальто с английским воротником и большими пуговицами. Голова покрыта цветной косынкой. Это была самая стройная старуха на всю деревню. Спина у нее была прямая, и сроду не знала она, что такое остеохондроз. В руках, как обычно, баба Дуся несла пакеты с продуктами. Два. Для равновесия. Она интуитивно все делала правильно.
У медпункта, она приостановилась. Массовое скопление людей вызывает любопытство старух в любом возрасте.
— Что это сегодня? — поинтересовалась она.
— Очередь. Врачи приехали.
— Кто крайний? — баба Дуся долго не думала. Она смолоду была активисткой и не пропускала ни одного интересного мероприятия.
— Баб Дуся, тебе к терапевту или к гинекологу?
— У терапевта я в прошлом месяце была. А у гинеколога уже как пять лет не получается.
— Ну, тогда иди без очереди. Старикам везде у нас дорога. И почет. — Сострил Ваня Чибис. Очень кстати ему было легкие свои послушать. Не ехать же за этим в город. Билет в один конец 42 рубля. Ваня экономил каждую копейку, поскольку до пенсии дожить ему оставалось еще три года. Старший сын помогал немного. А сигареты ему стала покупать любимая женщина Тамара. Не женщина-царица.
В деревне судачили. Да, повезло Чибису с Томкой. Он же не Вака, чтоб по дворам ходить с топором или лопатой. У него свой огород, улья опять же, птица. Но этого натурального хозяйства
— Ладно. Я тогда сбегаю домой за яичками. — Сказала баба Дуся.
— Зачем? Бесплатный прием.
— А все одно, доктору будет приятно.
Очередь молчаливо согласилась.
Баба Дуся вскоре появилась с корзинкой, наполненной своими знаменитыми яйцами кучинских юбилейных кур. Доктор встретил ее ласково. Он был симпатичный молодой человек, и олицетворял собою только позитив.
— Сколько лет, бабушка?
— 84 годочек разменяла.
— А я бы больше 60 не дал. Вы же просто красотка. У вас же даже морщин почти нет. И стройна, как березка.
Баба Дуся давно не слыхивала мужских комплиментов. Ей было приятно поговорить с молодым человеком.
— Может, вы с собой что-то особое делаете? Поделитесь секретом.
— Детским кремом всегда лицо мажу. С ланолином который. — Вспомнила она.
— А гинекологические заболевания какие-нибудь были?
— Нет, бог отвел. Только роды.
— И сколько?
— Четверо.
Доктор все аккуратно записал в карточку.
— Да, замечательно.
Баба Дуся не без труда, с помощью докторской мужской силы взгромоздилась в кресло. Лицо ее порозовела, глаза засветились. Она вспомнила молодость.
— А сейчас жалобы есть?
— Какие-такие жалобы, сынок? Только на деда. Рано он оставил меня без женской радости.
— Помер что ли твой дед?
— Да нет, не помер. Типун тебе на язык. Позабыл, как это делается в прошлом годе, вот и все.
— Ты это дело имеешь ввиду? — Не поверил доктор.
— Ну, да… А я б еще не против…
Доктор от изумления уронил на пол гинекологическое зеркало.
— Да у тебя, баба Дуся, как у девочки… В этом месте-то. Тебе на Гиннеса надо пойти.
— Нет. Я теперь уже ни к кому другому за энтим делом не пойду. Ни к какому Гиннесу. Доживу и так.
Уже взявшись за ручку двери, она вдруг приостановилась.
— Сынок! Я ведь свой секрет вспомнила. Я это место-то, что ты сказал… всю жизню глиной смазываю. Помогает! От дурного запаху, от зудения… Дед мой, так и говорил… как девочка…
На что доктор сказал, подняв вверх указательный палец, не бабе Дусе, а скорее самому себе загадочные слова:
— Бартолетовы железки!
Детдомовская статистика
И все же Татьяна придумала, как купить красную машину и уйти от матери. Это было озарение, вспышка в ее голове. Она исписала цифрами уже второй листок, и все у нее сходилось, как нельзя лучше. Она же знала, знала, что за это деньги платят. Почему же отказываться?
Уже утром она явилась в городской отдел опеки. Начальником отдела была Оксана Юрьевна, молодая, холодная девица, с чувственными, как малороссийские гоголевские вареники губами.