Война меча и сковородки
Шрифт:
– Намекаете, что в уродливом теле живет неплохая душа?
– сказал герцог добродушно.
– Но и моя внешность соответствует содержанию - человеческая голова на уродливом теле. Как раз для брата короля, который всегда остается в тени и не имеет ни власти, ни полномочий, ни свободы в поступках.
– Сочувствую вам, Ваше Высочество, - прошептала Эмер, опуская глаза и испытывая непонятный стыд за то, что сама была здорова, крепка и высока, как маяк.
– Я даже не могу сам избрать себе спутницу жизни, - продолжал лорд Бритмар, - старший брат должен
– Его Величество прислушается к вашим желаниям, я уверена, - горячо заверила его Эмер.
– Он не станет женить вас против воли.
– Да, брат достаточно добр, чтобы не навязать жену, которая будет неприятна моему сердцу. Но если мне понравится некая дама, то буду ли я приятен ей?
– Кто же может найти неприятным брата короля?
– спросила Эмер, рассмеявшись, но тут же оборвала смех и извинилась.
– Смейтесь, смейтесь, - мягко упрекнул ее лорд Бритмар.
– Мне нравится ваш смех. В нем есть что-то, что заставляет испытывать радость, словно согреваешься у огня морозной ночью.
– Едва ли королевский замок можно сравнить с морозной ночью.
– Но он именно такой, - заверил герцог.
– Вы очень выделяетесь среди придворных. И я ловлю себя на мысли, что с некоторых пор мне хочется говорить лишь с вами.
– Плохая идея, - вздохнула Эмер, - собеседник из меня не очень. Годрик всегда очень тактично просил меня заткнуться, когда я открывала рот при его людях...
– Этот мужлан говорил вам такое?!
– возмутился герцог.
Эмер поспешила исправиться:
– О! Нет, не такими словами, прошу прощения. Нет, Годрик умел унижать вежливо.
Она замолчала, вспомнив мужа, но лорд Бритмар не дал ей погрузиться в воспоминания.
– Вернемся к прежнему разговору. Вы находите меня приятным только потому, что я - брат Его Величества?
Они остановились возле розового куста, на котором уже виднелись первые бутоны - еще сомкнутые плотно, только-только показавшие нежную розовую полуулыбку среди зеленых чашелистиков.
– Нет! Не поймите меня превратно!
– Эмер искренне не хотела обидеть этого человека, который принял столь живое участие в ее судьбе.
– Вы приятны и без титула. Я редко встречала людей, которые очаровательны в общении, как вы, Ваше Высочество. И я восхищаюсь вашим мужеством, с которым вы переносите физические изъяны... Простите, если говорю о недозволенном, но я говорю то, что думаю.
– И это - залог вашего очарования, - лорд Бритмар указал на розовый куст.
– Посмотрите на эти бутоны. Они маленькие, неказистые, но в каждом скрывается прекрасный и ароматный цветок. Дайте ему только время распуститься.
– Я люблю розы, - сказала Эмер, думая о прощальном подарке Годрика. Теперь металлическая роза лежала в шкатулке, запертая на ключ, и хозяйка не могла заставить себя посмотреть на нее, не то что примерить.
– Я тоже, - герцог улыбнулся ей.
– Самые прекрасные и совершенные цветы. Вы похожи на розу, рыжая графиня. Так же прекрасны и опасны. Видите? Я хотел сорвать цветок и уколол палец до крови...
–
– Эмер лихорадочно рылась в сумочке, отыскивая платок, которого просто не было. Она запоздало вспомнила об этом и притопнула в досаде.
– Сейчас позову кого-нибудь...
– Успокойтесь, - засмеялся лорд Бритмар.
– Вы переполошились, будто я ранен в сердце и истекаю кровью.
– Упаси яркое пламя!
– Хотя, и в самом деле сердце мое кровоточит. Иносказательно, не пугайтесь. С тех пор, как вы приехали ко двору...
Эмер почувствовала, как в груди захолодило. Когда-то ей уже приходилось слышать такие речи издалека, и тогда она по собственной глупости приняла их за дружескую болтовню. И теперь девушка всей душой взмолилась о чуде - лишь бы герцог не произнес тех слов, что навсегда разделят их, как разделили с Тилвином.
В этот раз яркое пламя проявило милосердие, и дама Бертрис, приближенная королевы, появилась на дорожке, высокомерно задрав нос.
– Госпожа графиня, - произнесла она чопорно, - какой-то мужчина ждет вас во внутреннем дворе. Говорит, что желает видеть вас по важному делу. Он там так долго, что даже королева обратила внимание. Постарайтесь побыстрее избавиться от него, ему тут не место.
– Конечно, леди Бертрис! Сию минуту, леди Бертрис! Прошу меня простить, милорд, - Эмер поклонилась герцогу и побежала по направлению к замковым воротам, а сердце зазвенело, как самая тонкая струна лютни.
Не муж ли ждет ее там? Нет, королева бы узнала Годрика. И вряд ли позволила бы Эмер встретиться с ним. Но что если там посыльный с письмом? Или Годрик переоделся, чтобы не узнали? Она как птица пролетела замковые лабиринты, в мгновение ока спустилась по черной лестнице и выбежала во внутренний двор.
Там стоял мужчина - приземистый, с круглым лицом и короткими каштановыми волосами, торчащими в разные стороны. Эмер так надеялась увидеть Годрика, что не сразу узнала в посетителе оруженосца Сиббу.
Он заметил ее и смущенно и радостно поклонился, и подошел, стягивая шапку и комкая ее в руках.
– Что у тебя за важное дело?
– спросила Эмер без обиняков.
– Никакого. Хотел увидеть вас, миледи. Вы уехали из Дарема так быстро, даже с леди Фледой не попрощались. Хотел убедиться, что с вами все хорошо.
Эмер остановилась, глядя на него с опаской, гадая, какую тайную цель преследовал оруженосец, появившись здесь.
– Вот, убедился, - сказала она.
– Дальше что?
– Ничего, простите, - Сибба поклонился и нахлабучил шапку, собираясь уйти.
– Постой, - окликнула его Эмер.
– С кем ты здесь? Или приехал один?
– Нет, не один. С сэром Тюддой, - ответил оруженосец.
– Он тоже искал вашу милость. Но ему надо пришлось уйти, чтобы проследить за разгрузкой оружейных обозов. Он сейчас в королевской оружейной, вы найдете его там.
– Обойдусь как-нибудь, - проворчала Эмер.
– А почему приехал сэр Тюдда? Ведь оружейные кузницы отданы под руку леди Фледы. Это она должна была прибыть в столицу.