Война меча и сковородки

Сунгуров Артур

– Высокомерный сопляк!
– сказал сквозь зубы Тилвин, сжимая кулаки.
– Он нарочно устроил это.

– Ему просто всегда везёт, - всхлипнула Эмер.
– Даже в карты. Но зачем он так опозорил меня перед матушкой?

– Везёт?!
– было похоже, что Тилвин рассвирепел не на шутку.
– Да он играл двумя колодами!

– Двумя колодами?
– слёзы в глазах Эмер высохли мгновенно.
– Хочешь сказать, он мошенничал?

– И самым наглым образом! Когда мы были маленькими, должность старшего ловчего в Дареме занимал некий

Од Буссоль. Ловчим он был плохим, но карточным жуликом - превосходным. Годрик ходил за ним, как привязанный, и многому научился. С ним никто никогда в карты не садится играть, потому что он постоянно мошенничает! Причем не ради денег, а так, для собственного удовольствия. Но поступить подобным образом с тобой... это низко!

Он хотел уйти, но Эмер вцепилась в него мёртвой хваткой:

– Куда это ты собрался?

– Пойду и заставлю его пожалеть о том, что сделал, - бросил Тилвин, пытаясь разжать её пальцы.

– Не надо!
– взмолилась она.
– Не ссорься с братом из-за меня.

– Это не ссора, а урок хороших манер.

– Тиль!

– Ты снова его защищаешь!
– он посмотрел на неё почти с неприязнью, но потом опомнился и взгляд его смягчился.
– В любом случае, я не могу этого так оставить.

– В любом случае, это моя месть!
– воскликнула Эмер. Она отпустила его квезот, за который ухватилась, пытаясь удержать, и гневно ткнула рыцаря кулаком в плечо.
– И я сама разберусь, как поступить с моим мужем!

Краска сбежала с лица Тилвина, он помрачнел и даже сгорбился.

– Конечно, миледи, - сказал он совсем другим тоном - как говорил с ней при свидетелях.
– Он - ваш муж, и вы вольны поступать, как сочтёте нужным.

Повисло неловкое молчание, и пристыжённая Эмер взяла Тилвина за руку.

– Не сердись, - сказала девушка мягко.
– Ты меня не понял. Я хочу сама наказать его. Это будет и приятнее, и справедливее. Не волнуйся, женщины наказывают по-своему. Но это бывает действеннее, чем дать в морду, - она сделала жест, как будто била невидимого противника кулаком.
– О! Прости, это случайно вырвалось, - извинилась она, заметив удивлённый взгляд Тилвина.
– Обыкновенное выражение, принятое на моей родине. Ты же знаешь, мы, вудширцы, все дикие.

Тилвин слабо улыбнулся.

– Заметил, - сказал он.
– И как ты хочешь его наказать?

– Предоставь это мне, - сказала девушка, похлопав себя ладонью по груди.
– Но понадобится и твоя помощь. Ничего особенного, не беспокойся.

– Я сделаю всё, как ты просишь...
– сказал он.

– Вот и хорошо!
– она помахала ему рукой и помчалась в свою комнату в башне, мелькая пятками.

– ...всё, о чём только попросишь, Эмер, - сказал Тилвин ей вслед, когда она уже не могла его услышать.

Глава 12 (начало)

– Твоя жена присмирела?
– спросил сэр Ламорак, он же - Бон, когда они с Годриком расположились в полдень

в беседке, прихватив с собой холодного пива из погребов Дарема и солёное печенье.

Прежде чем ответить, Годрик взял из плоской корзины печенье, хитро свёрнутое узелком, и подставил кружку сэру Шаттле, который разливал пиво.

– Норовистых кобылиц усмиряют шпорами и плетью, - глубокомысленно сказал Годрик.

– Неужели ты бил её плетью!
– изумился сэр Шаттле. Он был самым юным по сравнению с друзьями и самым доверчивым.

– Ну конечно, Шеймс, - подхватил сэр Ламорак, - ещё и шпорами ей засадил. Поглубже, - тут он покосился на Годрика, проверяя, как тот отнесётся к подобным словесным вольностям.

Но Годрик молчал, задумчиво уставившись в кусты жимолости, окружавшие беседку, и прихлёбывая пиво. Даже если бы у него было желание объяснить друзьям свои чувства и мысли, не справился бы. Ибо как объяснить, что с некоторых пор думаешь о жене не как о навязанном тебе странном существе, а как о соблазнительной женщине. Красивой и... желанной. И если разумом ты понимаешь, что не такой должна быть твоя подруга, то что-то в тебе самом отказывается подчиняться доводам разума и упрямо гнёт свою линию.

Пчёлы вовсю сновали над жёлтыми цветами жимолости, и Годрику подумалось, что эти юркие создания очень похожи на Эмер из Роренброка - больно жалят, но в хоботках скрывают мёд.

– Вот где вы укрылись, добрые сэры!
– раздался голос, от которого все трое подскочили, как ужаленные. Что касается Годрика, он от неожиданности выплеснул пиво себе на котту и теперь с проклятьями смахивал капли с одежды.

В беседку вошла Эмер, держа на руках щенка. Собака была откровенно уродливая - коротконогая, с длинной мордой и вислыми ушами, но хозяйка Дарема смотрела на неё с любованием.

– Как вам нравится Флир? Посмотрите, какие у нее мощные челюсти и лапы! Эта сука далеко пойдёт, скажу я вам, - она присела на скамью рядом с Годриком, тот покосился в сторону жены, но ничего не сказал.

Добрые сэры Бон и Шеймс запоздало вскочили, приветствуя миледи, и она им милостиво кивнула.

– Я специально прослежу, как ее будут тренировать, - продолжала Эмер доверительно, тыча щенком чуть ли не в лицо Годрику и его друзьям.
– Вот эти подпалины на морде говорят, что сука будет злой, как стая бешеных лисиц. Она чудесна, правда?

Флир зарычала и попыталась ухватить Годрика за палец, а потом замолотила хвостом, учуяв запах съестного.

– Убери псину, - попросил Годрик, - мы трапезничаем, если ты не заметила.

– О! Заметила, конечно же, - широко улыбнулась Эмер.
– Что пьете? Готова поспорить, это брюн с каштанами. Пиво темное, пузырьки пены мелкие - точно, брюн и каштаны.

– Вы хорошо разбираетесь в пиве, - вежливо сказал Бон.

– Не только в пиве, я и в винах разбираюсь, - весело махнула рукой Эмер.
– Завяжите мне глаза - угадаю сорт винограда и год сбора. Это врожденное, - добавила она скромно.