Война послезавтра
Шрифт:
Афанасий покачал головой:
— Ну ты даёшь, дедуля! Кому-нибудь об этом говорил?
— Нет ещё, выйду — поговорю с начлабом. У самого руки чешутся.
— А мой «маузер» тоже можно настроить?
— Какая разница, какой мощности генератор? У тебя стоит обычный аккумулятор, его надо обложить спиралькой, подсоединить ещё три маленьких аккумулятора, подойдут таблетки для часов, и вперёд. Говорю же — нужно проверить идею.
Афанасий подумал о применении неймса на практике. Если дед был прав, американский беспилотник Х-37
— Слушай, дед, — Афанасий оглянулся на дверь палаты, за которой дежурил охранник госпиталя, понизил голос: — Ты не мог бы набросать для меня инструкцию? Как усовершенствовать твоё изделие? Тебя потом снова увезут в министерскую лабораторию, хрен добьёшься соизволения навестить.
— Сам ты вряд ли сделаешь…
— Попрошу наших яйцеголовых, есть у меня знакомый спец по радиоконструированию.
Геннадий Терентьевич критически оглядел свои расчёты, протянул внуку стопку листов.
— Держи, здесь всё, что нужно, я себе ещё нарисую.
— Ты бы всё-таки подсказал, как мне переделать «маузер».
— Вообще-то нет ничего проще, смотри. — Старик нашёл чистый листок, быстро набросал чертёжик. — Вот ствол…
— От фена.
— Сюда сунешь ещё три аккумулятора, да и батарейки сойдут, совсем маленькие, запакуешь стержень генерации в спиральку, соединишь минусы и отдельно плюсы, выведешь на массу. Соображаешь?
— Пока да. Спираль из чего сделать?
— Лучше всего из вольфрамовой проволоки, она долго продержится, а если не найдёшь вольфрама — смастеришь из нержавейки.
Афанасий не удержался, ещё раз обнял старика, спрятал бумаги в карман штанов, отделив последний листок.
— Когда-нибудь тебе и вправду дадут Нобелевскую премию.
— Да бог с ней, с премией, — простодушно махнул рукой Геннадий Терентьевич. — Других забот нет, чтобы о премиях думать? Как там в песне поётся? Жила бы страна родная, и нету других забот. Как там моя невестка?
— Нормально, привыкла уже к новому жилью. — О том, что Дуню вместе с ним захватили десантники особой диверсионной группы, проплаченной ЦРУ, рассказывать деду Афанасий не решился. — Собирается в следующем году поступать в костромской художественный.
— Это правильно, учиться надо, пока молодая. Ну а этих башибузуков, что за мной пришли, обезвредили?
— Какие могут быть сомнения? — пожал плечами Афанасий, снова подумав об Олеге. — Иначе ты тут не отдыхал бы.
— Кто это был?
— Залётные гуси, разный сброд, что шастает по миру за деньги. — Афанасий заторопился, боясь услышать неприятные вопросы, в то время как правду деду он сообщать не имел права. — Ну, мы пойдём, не бери плохого в голову, тебя теперь будут охранять, как сокровища Гохрана, ни один «гусь» мимо не пролетит.
Ещё раз обнялись.
— Передай Дуняше мой сердечный привет, — сказал Геннадий Терентьевич,
Афанасий вышел из палаты, оставляя изобретателя с его поистине гениальными идеями. Семёнов, расхаживающий по коридору с видом бегуна на старте, мельком глянул на часы, повернул к выходу. Афанасий догнал полковника, дождался, когда они покинут ВИП-корпус госпиталя, протянул ему свернутые в трубочку листы бумаги.
— Передайте в лабораторию, где работал дед.
— Что это?
— Идея, которая перевернёт наши представления о защите рубежей России, — серьёзно ответил Афанасий.
— Тут формулы.
— Разберутся. Дед нашёл способ фокусировки импульса неймса. Утверждает, что при той же мощности генератора его игольчатый луч бьёт на порядок дальше.
Семёнов остановился у своей машины, вертя в пальцах листок с чертёжиком и формулами, начертанными Пахомовым-старшим, спрятал во внутренний карман полупальто с меховым воротником.
— Надеюсь, твой дед прав и мы поправим наши дела.
— Что вы имеете в виду?
— Твоя идея с самолётом-ловушкой практически реализована, второй «Ил» готов к вылету.
— С неймсом?
— С «изделием Д». Название «неймс» никому не нравится из начальства. Если идея Геннадия Терентьевича верна, мы доработаем «изделие Д»… или «Шершень» и…
— Объявим пиндосам войну?
— Объявлять ничего не будем, а беспилотник…
— Собьём к чёртовой матери!
— Именно, полковник. — Семёнов открыл дверцу и сел рядом с водителем. — В Центр.
Афанасий устроился на заднем сиденье, потеснив Дохлого.
— Как дедуля? — поинтересовался сержант.
— В порядке, — рассеянно ответил Афанасий, перед глазами которого развернулась картина: самолёт с неймсом на борту поднимается в небо, стреляет, и от космического самолёта Х-37 остаются рожки да ножки.
«Новая» команда, о которой говорил Семёнов, действительно оказалась старой. Афанасий с радостным чувством узнавания обнял четверых оперативников «Альфы», с кем он служил полгода назад: Кота — капитана Котова, Сизого — лейтенанта Сизова, Голубя — лейтенанта Друяна и Лапу — старшего лейтенанта Михеева.
— Четверых хватит? — осведомился Семёнов, присутствующий при встрече.
— Лучше бы всех, — сморщился Дохлый, но, перехватив взгляд Пахомова, сделал равнодушное лицо.
— Как вам удалось?
— Взяли в аренду, — усмехнулся начальник оперативного Управления. — Твоя бывшая контора дала добро, ситуация не должна выйти из-под контроля, а последствия могут быть слишком велики. Вылет через три часа, инструкции получите в самолёте.
— Второй «Ил»? — с надеждой спросил Дохлый.
— До Петропавловска полетите на военном транспортнике, там вас будет ждать «вертушка». Вместе с вами полетит эксперт Центра капитан Новицкий, спец по «Коршуну». Вопросы есть?