Война послезавтра
Шрифт:
— Не долезем, нужна какая-нибудь лестница.
— По крылу на фюзеляж, оттуда по верху к кабине.
— Помоги. — Афанасий скользнул к ближайшему почти неповреждённому крылу. — Остальным — глаза в кольцо!
Это означало — занять круговую оборону.
Никто не возразил, всецело доверяясь командиру.
С помощью сержанта он взобрался на крыло, вытащил наверх Дохлого, и они вдвоём двинулись к верхней части корпуса самолёта, цокая подошвами ботинок по металлу крыла. Взобрались на округлую тушу фюзеляжа, добрались до пилотской
И Витюша, и Костя без движения лежали в креслах, не реагируя на звуки. Руки первого пилота были стиснуты на штурвале управления, голова упала на грудь, по плечам тянулись чёрные ручейки застывшей крови. Костя, наверное, пытался встать, но не смог и лежал боком на левом подлокотнике. Лицо его представляло собой кровавую маску. Кровь вытекла из ушей и глаз, и вытереть её у него не хватило сил.
— Инфразвук! — севшим голосом произнёс Дохлый.
Афанасий не ответил. Было очевидно, что пилотов убил мощный инфразвуковой удар, и казалось чудом, что они всё-таки сумели посадить самолёт, спасти его от полного разрушения, хотя сами не выжили.
Внутрь удалось протиснуться с великим трудом, мешали изогнутые шпангоуты крепления стёкол. Афанасий на всякий случай проверил, дышат ли пилоты, потом пробрался в грузопассажирский отсек. Там его ожидала печальная картина разрушения и смерти.
Команда была мертва! Уксус и Шило лежали, скорчившись, в своих креслах, обхватив головы руками. По чёрным застывшим ручейкам крови, просочившимся из-под пальцев, было видно, что у них, как и у остальных членов группы, лопнули глаза и уши.
Ещё двое — оператор Центра и майор Мамонов, заменивший Афанасия, лежали в проходе между креслами, в лужах крови, так же обхватив головы руками. Удар инфразвукового солитона был таким мощным, что защита самолёта с ним не справилась, и у людей глаза, барабанные перепонки, внутренние органы буквально взорвались, не давая им никакого шанса выжить.
Пробравшийся вслед за Пахомовым Дохлый пошевелил одного из лежащих, второго, покачал головой.
— Глухо… узнать бы, кто стрелял…
Афанасий с трудом открыл дверь в отсек с «Коршуном», вошёл, ворочая лучом фонаря. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: генератор электромагнитных волн был к работе непригоден. Корпус его разорвала трещина, цилиндр излучателя был смят, реактор, питающий комплекс, выпал из разломанного гнезда, и на боку его мигал красный индикатор отсечки питания.
— Пиндык? — спросил возникший за спиной Дохлый.
— Как видишь.
— В вертолёте он не уместится. Да и выгрузить его не удастся, он весит не меньше тонны.
— Заберём что сможем. Кот, как обстановка?
— Пока тихо, — ответила рация голосом капитана. — Сизый уверяет, что слышал звон.
— Понаблюдайте за небом, может, над нами подвесили дрон. Не нравится мне, что здесь так тихо.
— Нам самим не нравится.
— Майор,
— Пограничники спрашивают, нужна ли помощь.
— Для транспортировки блоков генератора понадобится катер. Выпускайте к нам эксперта, пусть посмотрит на изделие.
— Ваши парни живы?
— Шесть «двухсотых».
Пауза длилась несколько секунд.
— Посылаю вашего человека.
— Командир, я поднимусь? — спросил Котов.
— Мы сейчас выбьем боковой люк. — Афанасий жестом отправил Марина выполнять поручение. — Не расслабляйтесь. Дрон не видно?
— Если он и летает, то высоко.
— Давай.
Послышались удары металла о металл, скрежет.
— Залезай, — раздался тихий голос сержанта.
В самолёте появился капитан, включил фонарик, оглядел отсек.
— Что это с ними?!
— Инфразвуковое поражение. Американцы создали акустрон, мощный генератор инфразвука, способный генерировать своеобразные звуковые шары. Мы с Дохлым на себе прочувствовали.
— Как же вы остались живы?
— Скорее всего, спецам из АНБ удалось резко увеличить мощность излучателя.
— А ведь если бы мы полетели, — вдруг сообразил Марин, почесав в затылке, — лежали бы сейчас вместе с командой.
Афанасий промолчал. Он подумал о том же. Попробовал связаться с Центром. Однако то ли глонассовский спутник удалился от Камчатки, то ли айкому не хватило сил пробить атмосферу до Петропавловска-Камчатского, но связь с базой установить не удалось.
— Майор, свяжись с пограничниками: мы начинаем демонтировать установку, пусть помогут.
— Катер будет часа через два.
— А у них нет своих «вертушек»?
— Есть, но обе сейчас на южном побережье, участвуют вместе с эмчеэсовскими машинами в эвакуации населения посёлков рядом с Узоном.
— Ладно, мы начнём, они присоединятся.
— Если смогут высадиться, — усомнился Рябинин. — Здешний берег крут и неудобен для высадки. Они поэтому и не смогли осмотреть самолёт.
— Тогда и ваша помощь не будет лишней.
Появился капитан Новицкий. Ему помогли взобраться в грузовой отсек.
— Я думал, будет хуже, — признался он, осмотрев корпус «Коршуна».
— Спасибо им, — кивнул на соседний отсек Афанасий, имея в виду лётчиков. — Если бы упали — мог взорваться реактор.
— Не мог, у него три системы безопасности, при ударе зона реакции глушится, реактор капсулируется и делится на три модуля.
Афанасий знал основы работы питающего генератор реактора, но у него было своё мнение по поводу гарантий его безопасности.
— Разобрать сможем?
— Дело нехитрое, инструмент нужен.
— Вдоль бортов ящики инструментальные, ищите.
— Можно я… посмотрю? — Блондин повернул голову к пассажирскому отсеку.
— Посмотри.
Капитан пробрался в кабину и вскоре вернулся, бледный и взволнованный, потрясённый увиденным.