Война послезавтра
Шрифт:
— Это их… при посадке?
— Инфразвук, — ответил Афанасий коротко. — Дохлый, Кот, Сизый — помогите разобрать изделие. Голубь — на самолёт, с биноклем, будешь изображать боевое охранение.
Принялись за работу.
Вынесли тела погибших, уложили рядом с левым крылом самолёта, на снег, прикрыв кусками пенопласта.
Выгрузили оружие, сняли ПЗРК и пушку, так и не нашедшие применение. Разобрали на блоки корпус «Коршуна», хотя половина из них была покорёжена, и пришлось повозиться, срезать болты
Пограничники не появились ни через два часа, ни через три.
Рябинин связался с заставой и выяснил, что моряки заметили чужой корабль недалеко от мыса Столбовой, в территориальных водах Камчатки, и вынуждены были направиться к нему для выяснения принадлежности и причин появления. Корабль, эсминец канадских морских сил «Сиэтл», сдал назад, катер сбавил ход, эсминец остановился, а как только катер начал приближаться, снова двинулся прочь, как бы заманивая российских пограничников. Катер прибавил скорость, эсминец тоже; катер сбавил скорость — эсминец тоже. И эта игра в кошки-мышки продолжалась до сих пор.
Услышав сообщение, Афанасий насторожился. Канадец явно отвлекал на себя береговую охрану полуострова, провоцируя пограничников на активные действия и не отвечая на их запросы, а это означало, что американцы рассчитывали каким-то образом «распотрошить» секретное оборудование самолёта — «Коршун» и неймс; Афанасий был уверен, что они знают о наличии последнего, но не знают, что «изделие Д» перед отправлением на Камчатку было снято с борта «Ила».
— Всем «шухер»! Кот, Сизый — слева, Лапа, Голубь — справа, залечь на глаза! Дохлый, Рябинин — к вертолёту! Новицкий, вон из самолёта! Шустрее!
— Но там ещё блок управления…
— Потом заберём! Шустрее!
Новицкий зачем-то начал собирать с пола инструмент, и Дохлый пинком заставил эксперта на карачках пробежаться по проходу салона к люку.
— Шевелись, наука, не в лаборатории!
Но команда Афанасия запоздала. Те, кто готовился захватить секретные изделия самолёта, начали атаку раньше.
По борту «Ила» словно ударили гигантской дубиной!
Афанасию показалось — на самолёт упала скала!
Глаза едва не выскочили из орбит, во рту появился солёный привкус крови.
Кто-то вскрикнул.
— Командир! — прохрипел Дохлый, падая.
Афанасий понял, что это означает.
— Всем из самолёта! Прячьтесь за камни! Аллюр!
Дохлый вторым пинком выбросил в люк замешкавшегося Новицкого, прыгнул сам. За ним ласточкой нырнул Котов. И тотчас же в люк ворвался ещё один «шар грома», гулко отразившись от стен корпуса и балок, к которым крепился «Коршун».
Афанасий едва не оглох, сознание раздробилось на несколько самостоятельных струй, одна из которых советовала выбираться из самолёта «нетрадиционным» способом. Он и выбрал этот вариант, метнувшись в кабину лётчиков,
— Не высовываться! Стреляют из акустрона! Попадёт в башку — кранты! Разрешаю отвечать на поражение!
С последними словами он выбросился сквозь отверстие в разбитом фонаре пилотов, и вовремя: ещё один «громовой шар» бабахнул по фонарю, порождая серию металлических стонов и тресков: от мощного звукового удара лопались экраны системы управления, лампы освещения, пластмассовые панели, гнулись и рвались алюминиевые полосы креплений.
Упал удачно — мимо голого скалистого бугра, на снежный пласт, перекатился, нырнул за груду камней.
— Кот, что у вас?
— Никого не вижу, — отозвался капитан озабоченным тоном. — Из чего стреляют?
— Из акустрона, результат его работы ты видел. Перекличка!
— Сизый, Голубь, Лапа, — отозвались бойцы.
— Почему они напали именно сейчас? — послышался голос Дохлого.
— Ждали, пока мы разберём генератор, — предположил Афанасий. — Отвлеките их, я зайду с тыла.
— Вижу дрон! — объявил вдруг Сизов. — Прямо над самолётом!
Афанасий поднял голову, сосредоточился на дальнозоркости.
Над «Илом» на высоте метров двухсот и в самом деле висел дрон — еле различимая запятая, то и дело ныряющая в бездонную синеву неба. Он двигался медленно, но это не имело значения, так как нападавшие видели противника как на ладони и могли подстеречь каждого из защитников самолёта, где бы он ни находился.
Недалеко ударил раскат грома, по скалам вокруг вплоть до берегового гребня пошли гулять отголоски.
Вертолёт! — обожгла голову всполошная мысль.
— Майор, «вертушка»! Пилотам — десантироваться!
Что-то прокричал в ответ Рябинин.
Ухнуло рядом! Раздался вскрик. Рябинин замолчал.
— Кот!
— Никого не вижу!
— Дохлый!
— Я тоже. Прячутся, сволочи, умело, но бьют прицельно!
— Мышами к берегу!
— Побежали!
Команда означала — начать движение всем вместе, как это делают мыши, спасаясь бегством. Противник мог и запаниковать, увидев, что к нему устремились вооружённые люди. Но атаковавшие группу невидимки были профессионалами и «мышиного» набега не испугались.
Дважды грохнуло. Бегущих расстреливали как в тире, не спасали ни укрытия в виде лежащих валунов и каменных бугров, ни ложбины, где они пытались прятаться. Снова кто-то закричал.
Афанасий выругался, высунул голову, бегло оглядывая поле боя, успел увидеть движение слева от себя: от берега к самолёту двигалась цепочка плохо видимых пятнистых фигур в зимнем камуфляже, также вжимаясь в землю после каждой перебежки. Их было как минимум втрое больше, чем бойцов группы.
— Кот, Голубь — слева четыре ниндзя!