Война сердец
Шрифт:
Данте ринулся к зеркалу. Оттуда на него смотрел Салазар. Но теперь-то Салазар был не только внутри, но и снаружи.
Он стал Салазаром! Почти — глаза были его, ярко-синие. Но зато волосы до пояса, как у Салазара. Чёрт возьми! Неужели Салазар вселился в него? Что происходит?
«Слишком много думаешь, — шепнул голос в голове. — Хотел идти в дом девчонки, вот и иди».
— Нет, минуточку! Мы же договорились, что пойдёшь ты.
«А это разве не я?» — ухмыльнулся голос.
— Да, но... Эсте очень умная. Она сразу поймёт,
«Ммм... не думаю, что она поймёт. Влюблённые женщины слепы».
Данте не ощущал себя Салазаром, осознавал, что он — Данте, но когда поднёс руку с перстнем к лицу, из головы улетучились сомнение, волнение, боль, неуверенность в себе, страх. Совсем. Он больше не боялся ни бога, ни чёрта. Весь мир ему подвластен, он маг, он может подчинить себе кого угодно и не испытывать угрызений совести! Может даже убить. Всякого, кто преградит ему путь. А ещё он любит Эстеллу. Она захватила его душу, вбуравилась в кровь. Сейчас он пойдёт и заберёт её, потому что эта женщина принадлежит ему!
Салазар, надменно поведя бровью, ухмыльнулся и, взмахнув плащом, покинул комнату. Янгус, встопорщив перья, угрожающе шипела и трясла крыльями.
Комментарий к Глава 27. Трансформация ------------------------------------
[1] Раньше показателем достатка служила не только стоимость ткани и покрой костюма, но и мелкие детали и аксессуары. Простолюдины никогда не носили запонки, пряжки, шнурки, пуговицы, платки, перчатки, трости, зонты, часы и т.д. Это считалось привилегией аристократов.
====== Глава 28. Три жениха ======
День Эстеллы начался плохо. За завтраком Роксана объявила, что к полудню пожалует граф Сезар де Пас Ардани, и велела Эстелле принарядиться. Эстелла ушла к себе. Выбрала скромное клетчатое платье с накладным воротничком. Наверняка этот дед не любит яркие туалеты, ведь ему уже семьдесят два. Да и зачем ему жениться? Что он будет делать с молодой женой, старый дурак? Эстелле было и смешно, и противно, и тревожно одновременно. А вдруг Данте не придёт и весь план провалится? Нет, невозможно! После того, что было между ними, Данте не бросит её в беде.
Но едва Эстелла застегнула верхнюю пуговицу на платье, как в комнату бесцеремонно ворвалась Роксана.
— И что это вы на себя нацепили, можно узнать?
— Ну... мама, я подумала, что надо одеться поскромнее, — пролепетала Эстелла.
— Вам не следует думать! В вашей голове всё равно нет мозгов!
Открыв шкаф, Роксана изучила его содержимое. Выбрала ядовито-розовое платье из громуара [1], очень открытое, с корсажем, усыпанным мелким шерлом [2].
— Наденьте это! — приказала она. — И не вздумайте скромничать! Накрасьте губы ярче, побольше румян, украшений. Вы должны поразить графа!
— Мама, но ведь это дневной визит, — запротестовала Эстелла, вспомнив, как в школе Святой Терезы
— Не сметь мне перечить! — рявкнула Роксана. — Вы должны меня слушаться. Граф не просто гость, он ваш будущий муж. Он любит ярких женщин и глубокие декольте. Вы должны показать ему себя во всей красе, иначе он передумает на вас жениться и вы останетесь без жениха.
«Хорошо бы», — угрюмо подумала Эстелла. Но деваться ей было некуда, и, когда Роксана ушла, Эстелла надела выбранный ею наряд. Она знала: это платье сидит на ней восхитительно. Девушка зачем-то купила его в Байресе, но ни разу не надевала. Платье обнажало плечи, спину и часть груди. Хвост юбки, ниспадая водопадом, волочился по полу. Эстелла любила экстравагантные туалеты, чувствуя себя в них легко и уверенно, но в нормальности матери она усомнилась. У Роксаны явно что-то с головой, раз она хочет продать дочь старому извращенцу, точно скаковую лошадь.
«Данте, счастье моё, забери меня отсюда!», — про себя взмолилась девушка в ту секунду, когда в комнату вбежала Либертад с сообщением о прибытии женишка. Еле передвигаясь из-за тяжести шлейфа, Эстелла спустилась вниз.
В гостиной уже собралась вся семья: Роксана в платье цвета верблюда [3] с жемчужным соутаром [4] на шее; Мисолина в абрикосовом платье и с волосами, укрытыми сеточкой; и Арсиеро с Эстебаном, разодетые по последней английской моде: во фраках, жилетах и длинных кюлотах. Не было лишь Хорхелины — ссылаясь на мигрень, она отказалась от участия в семейном мероприятии.
— Добро пожаловать, Ваше Сиятельство! — Роксана подала руку морщинистому человечку в очках и жилете, натянутом на пузо, как на барабан. Его три седых волосинки были напудрены и завязаны в хвостик, а нос касался кончиком верхней губы. Старик приосанился, шаркая короткими ножками, и поцеловал Роксане запястье, пожал руки Арсиеро и Эстебану. Мисолина и Эстелла присели в поклоне.
Стуча о паркет деревянной тростью-палкой, жених дотащился до канапе и вскоре уже попивал чай, полулёжа, точно султан. «Ну и развалина! — подумала Эстелла. — И куда ему жениться, он же еле ползает?».
Либертад принесла угощение: бисквиты, тартинки, корзиночки с кремом, пирожки с цукатами и вафли. Уходила, возвращалась, убирала грязные чашки и блюдца и ставила новые.
Уже через пятнадцать минут Эстелле захотелось сбежать. Роксана расхваливала её, как товар на базаре, только что ценник не повесила. Граф де Пас Ардани произвёл на девушку впечатление неприятное. У него тряслись руки и он постоянно причмокивал, не сводя с эстеллиного декольте крошечных серых глазок.
«Боже, пусть это быстрее закончится! — молила про себя Эстелла. — Хоть бы он подавился чем-нибудь!».