Война в небесах

Уильямс Чарльз Уолтер Стансби

– А разве бывает еще что-нибудь? – удивилась Хлоя.

– Хаджи говорил о Непостижимом, – задумчиво ответил лорд Эргли, – но кто его знает, что он имел в виду.

– А вы как думаете?

– Дитя мое, – грустно улыбнулся судья, – я уже стар и всю жизнь занимался вполне определенными вещами. Я не искал опоры в религии и не верил тем сказкам, которые рассказывают церковники. К вере это не имеет отношения. Так вот, занимаясь своим делом, я нет-нет да и удивлялся одной вещи, но глубоко, наверное, не задумывался. Я вот о чем. Иногда бывает, работаешь изо всех сил,

делаешь все, что можешь, а потом встаешь, довольный собой и миром, чувствуя, что в нем благодаря тебе изменилось нечто. Конечно, есть всякие слова: гордость, самоотдача, радость творчества, но их недостаточно.

Вот я и подумал: а может, у этого приятного чувства есть более глубокое основание? Ведь если занимаешься собой, такого удовлетворения никогда не достигнешь. А сегодня мне вдруг подумалось, что камень имеет к этому чувству самое непосредственное отношение. А если это так, значит, ни один из этих людей ни за что не постигнет его тайны.

– Предел Стремлений? – спросила Хлоя.

– У меня-то стремлений вообще не осталось, – вздохнул лорд Эргли. – Нет, я думаю, Предел Стремлений – это другое. Я не знаю, где и как искать его, но думаю, кто-нибудь непременно найдет. А еще я думаю, что камень, похоже, сам способен выбирать, что ему делать… Хотя это уж и вовсе фантастика, верно?

– Я что-то начала сомневаться, был ли камень в короне Соломона, – задумчиво сказала Хлоя, – и был ли Сулейман действительно мудрейшим из людей?

– Говорят, был, – ответил лорд Эргли. – Ну что, теперь будете искать мудрость в камне?

– Мудрость.». Какая она? – спросила Хлоя.

– А вот на этот вопрос, – улыбнувшись, сказал лорд Эргли, – не знает ответа даже хранитель всех законов Англии.

Глава 7Чудеса в Риче

Еще не успев спуститься с лестницы, миссис Пентридж и Оливер поняли, что кто-то давно и упорно стучит в дверь.

Не мудрено, что они не слышали стука раньше. Вид миссис Фергюсон, двигавшейся на своих ногах в наброшенном на плечи халате, заставил их забыть обо всем на свете. Старая дама, наплевав в равной степени и на возраст, и на свой паралич, шла чуть ли не вприпрыжку. Миссис Пентридж с явной неохотой отвлеклась от этого захватывающего аттракциона, открыла дверь и поспешно вернулась, мимоходом сообщив Донкастеру: «Это к вам, сэр».

– Ко мне? – удивился Оливер. – О черт! – он тут же вспомнил лунатика, тащившегося за ним вдоль изгороди и канючившего свой камень. Повернув к двери, он встретил гостя на пороге.

– А-а, это вы! – приветствовал он его. – Извините, у нас тут событие в некотором роде. Представляете, парализованная старушка вдруг решила побегать и попрыгать по лестнице.

Может быть, подождете, или заходите, выпейте пока что-нибудь.

– Нет, – угрюмо отозвался Шилдрейк. – Интересное дело – сначала вы заставляете меня тащиться сюда, а теперь придумываете историю про какую-то старуху! Скажите еще, что это из-за нее вы не можете вернуть мне камень.

– Камень? – растерянно произнес Донкастер. – О господи, куда же я его девал?

Я же только что держал его в руках. Ах да, я показывал его миссис Фергюсон как раз перед тем, как она начала выделывать свои курбеты. Может, она обронила его…

Шилдрейк выругался про себя и уже совсем собрался повторить ругательство вслух, но тут ему в голову пришла невероятная мысль.

– Кто это – миссис Фергюсон? – спросил он.

– Мать моей хозяйки, – ответил Донкастер. – Сколько я помню, а это с год, пожалуй, она не вставала с постели. А теперь вдруг скачет, как ребенок. Вот, взгляните-ка. Каково?

Сами посудите, не могу же я приставать к ней в такой момент насчет моей, то есть вашей, как вы утверждаете, гальки, правда ведь? Бог с ней, она сейчас ну прямо как дитя на пикнике в воскресной школе.

Шилдрейка охватило самое настоящее волнение. Если эта чертова старуха… если камень может лечить… если об этом узнают…

– Слушайте, мне нужно вернуться в Лондон, – начал он фальшиво убеждать Донкастера, – и я хочу взять с собой мою вещь. Я понимаю, шутка есть шутка…

– А праздник есть праздник, – перебил его Оливер. – Хорошо, хорошо, я вас понял, только погодите минутку. Господи Боже, она выходит!

Действительно, миссис Фергюсон бодро семенила прямо на них. Оливер отодвинул Шилдрейка в сторону.

– Вам все еще получше, миссис Фергюсон? – осторожно спросил он.

– Да, спасибо, гораздо лучше, – ответила старая женщина. – Думаю, мне неплохо бы подышать свежим воздухом.

Вечер-то, похоже, теплый, пойду-ка я проведаю мою сестрицу Энни. У нее астма, у бедняжки, она с прошлого года меня не навещала, а я-то ведь тоже выбраться не могла… Мери, милочка, – обратилась она к миссис Пентридж, – помоги-ка мне одеться…

– Матушка, а стоит ли вам выходить? – обеспокоенно спросила миссис Пентридж. – Как бы вам хуже не стало.

Миссис Фергюсон посмотрела на дочь с безмятежной улыбкой.

– Мне не станет хуже, – заявила она. – Я никогда в жизни себя, лучше не Чувствовала. И это благодаря вам, мистер Донкастер.

– Мне? – удивленно переспросил Оливер.

– Ну да, вам. Я сразу почувствовала, что из этого камня, который вы мне дали, сила в меня так и хлынула, – проговорила миссис Фергюсон. – Вот я и ухватилась за него изо всех сил. Вы, часом, не хотите его у меня отобрать?

– Да нет, что вы, миссис Фергюсон, – быстро ответил Оливер. – Пусть пока у вас побудет. Посмотрим, как вы станете себя чувствовать.

– Ну уж нег, – не выдержал Шилдрейк, – послушайте, миссис…

– А ну заткнитесь! – зашипел на него Оливер. – Все в порядке, миссис Фергюсон, берите его с собой.

– Еще чего! – повысил голос Шилдрейк. – Черт побери, с какой стати вы тут распоряжаетесь чужим имуществом?

– А откуда известно, что оно – ваше? – взял на полтона выше и Донкастер. – Я иду себе, собираю на изгороди камешки, а вы вдруг выскакиваете и, едва перестав храпеть, начинаете рассказывать небылицы про то, как ваша жена что-то куда-то закинула. И поэтому я должен вам что-то возвращать? Да кто вы такой?