Война в небесах

Уильямс Чарльз Уолтер Стансби

– Я-то приступлю, но и вы не отлынивайте, – огрызнулся профессор. – Я ведь с вас глаз не спущу, Тамалти. И давайте без этих ваших штучек! – предупредил он.

– Вы, романтики, всегда отличались подозрительностью, – вздохнул сэр Джайлс. – Впрочем, сейчас это неважно. Мы же будем действовать вместе. Где камень?

Пеллишер отпер сейф, достал камень и сел за стол рядом с Тамалти.

– На сколько отправляемся? – деловито спросил он. – На полчаса?

– Вполне достаточно, – кивнул сэр Джайлс. – Дверь заперли? Хорошо. Где часы? Значит, отправляемся в половину двенадцатого. Дайте-ка

я запишу на листочке и положу вот сюда. Еще раз: чего мы хотим?

– По-моему, стать такими, какими мы будем в половине двенадцатого, – пожав плечами, ответил Пеллишер, и оба они, один с короной на голове, другой с зажатым в руке камнем, сосредоточились на этом желании.

–..поэтому вряд ли я смогу сообщить вам что-нибудь полезное, – закончил Пеллишер, спокойно глядя на полицейского инспектора.

Сэр Джайлс оглянулся через плечо. Он стоял у окна кабинета и рассеянно прислушивался к разговору за столом.

Так удался все-таки их эксперимент или нет? Он не мог припомнить ничего определенного. Они с Пеллишером сидели… кажется, довольно долго, хотя, если смотреть по часам – всего минут десять… ощущение от этого ожидания неизвестно чего осталось довольно тягостное. Потом они посмотрели друг на друга, и Пеллишер сказал: «Ну?» Тогда сэр Джайлс встал, взглянул на листок бумаги, где его почерком было написано «Одиннадцать тридцать», и перевел взгляд на часы.

Стрелки показывали одиннадцать сорок две. Он поглядел на Пеллишера и раздраженно бросил:

– Если бы я знал, провались оно все пропадом!

– Вы о чем? – кажется, спросил Пеллишер.

Воспоминания быстро тускнели, и сэр Джайлс уже с трудом мог восстановить общую последовательность событий. С каждой минутой прошедшие полчаса все быстрее проваливались куда-то на дно памяти, и решительно нельзя было понять, случилось ли все это на самом деле или происходило только в его сознании? А то, что происходит сейчас? Происходит ли оно в действительности, или к этому следует относиться как к предвидению? Испытывая крайнее раздражение и какую-то безотчетную тревогу, сэр Джайлс вынужден был признаться самому себе: он не знает.

Ему припомнилось, как в дверь постучала экономка, припомнилось, как пришел инспектор, как они говорили с Пеллишером… надо признать, подумал Тамалти, Пеллишер вел себя безукоризненно. Кажется, профессора не мучили никакие сомнения. Впрочем, откуда им взяться? Для этого все-таки соображать надо. «Но я же помню все это, – нетерпеливо подумал Тамалти. – Если бы этого не было, как бы я помнил тогда? Черт побери! – Он пытался сосредоточиться. – Но ведь в половине двенадцатого я и должен помнить.

С другой стороны, если эти воспоминания пришли ко мне извне, значит, я помню то, чего не было? Может быть, галлюцинация? Нет, так свихнуться можно. Чушь. Я в полном сознании, и сознание мое соответствует одиннадцати сорока пяти. Этого сознания не могло бы быть, если бы меня не было между одиннадцатью и одиннадцатью тридцатью. Так все-таки где я? Здесь или все еще там, только зная о том, что будет здесь?»

Сэр Джайлс ощутил близость какого-то другого объяснения, он мучительно пытался ухватить его и не мог. Нетерпеливо взглянув через плечо, он с облегчением отметил,

что инспектор собрался уходить. Едва дождавшись, пока за ним закроется дверь, сэр Джайлс бросился к Пеллишеру.

– Ну? – чуть не крикнул он. – Что произошло? Да плюньте вы на этого идиота-полицейского! Получилось что-нибудь?

– По-моему, ничего, – несколько удивленно ответил Пеллишер. – Кажется, во времени оно не работает.

– Похоже, это вас радует, – саркастически воскликнул сэр Джайлс. – А позвольте вас спросить, почему вы так уверены, что оно не работает? Вы же хотели остаться самим собой из половины двенадцатого? Ну и как вы теперь узнаете, так это или нет? Вы ведь все помните, не так ли? Я тоже помню.

– А-а… да… – начал Пеллишер. – Да, я понял. Хотите сказать, что это – предвидение? Хм. Ну тогда давайте вернемся в одиннадцать часов, – он шагнул к сейфу, но сэр Джайлс схватил его за рукав.

– Остановитесь, глупец! Нельзя этого делать. Почему, черт побери, я раньше не понял? Стоит вам вернуться назад, и вы будете вечно проделывать одно и то же. Понимаете?

Замкнутый круг!

Пеллишер сел. Оба ученых смотрели друг на друга.

– Но вы же сами утверждали, что любое настоящее рано или поздно станет будущим, – растерянно произнес профессор.

– Утверждал! – рявкнул Джайлс. – Но неужели у вас мозгов не хватает понять, что возвращение замыкает круг? Вот почему исчез ваш проклятый прихлебатель! А теперь вы и сами едва не клюнули на эту удочку! Нет уж, меня на таком не поймаешь. Должен быть выход, и я найду его!

– Послушайте, Тамалти, – примирительно сказал профессор, – давайте-ка все спокойно обсудим. Что вы имеете в виду под замкнутым кругом?

– О боже! – простонал сэр Джайлс. – Угораздило же меня связаться с человеком, который даже соску сам не найдет! Да поймите вы, если сначала не задать последовательность перемещений, то вы уже ничего не сможете сделать.

Если вы решите: «Я хочу попасть туда и вернуться обратно таким-то образом», – тогда – пожалуйста, но если скажете только «Я хочу оказаться там», то вашим возвращением будет управлять обычная последовательность событий. Вы что, совсем рассудок потеряли, Пеллишер?

– Так мы в будущем? – тупо спросил профессор. – И мы не можем вернуться назад, чтобы прожить эти полчаса? Ну хорошо. А почему вы придаете этому такое значение?

– Да ведь если мы оказались здесь… – начал было Тамалти, но махнул рукой и замолчал. Несколько минут он ходил по кабинету из угла в угол, а потом остановился возле своего кресла. – Но сейчас-то я здесь? – вдруг спросил он. – Или там?

В кабинете надолго повисла тишина. Наконец Пеллишер нарушил молчание.

– Я все же не понимаю причин вашего возбуждения.

Какое значение могут иметь всего-то полчаса…

Кажется, сэр Джайлс достиг последнего градуса бешенства и поэтому неожиданно сделался вежлив. Он повернулся к профессору и проговорил почти заботливо:

– Да вы не волнуйтесь, Пеллишер, поберегите голову.

Постарайтесь просто проследить за моими рассуждениями.

Если то, что мы знаем – это информация, пришедшая в ваше сознание извне, то ведь сознание должно в чем-то обретаться?