Война в небесах

Уильямс Чарльз Уолтер Стансби

– Что это? – хрипло спросила старая дама.

– А бог его знает, – беспечно ответил Оливер. – Сначала мне показалось, что это – хризопраз, а потом посмотрел – нет, не похоже. Наверное, какой-нибудь урим и туммим [50] .

– А-а, знаю, – кивнула старушка. – Это то, что первосвященники носят на наперснике. – Она погладила Библию на тумбочке рядом с кроватью. – Я про это хорошо помню.

– Не сомневаюсь, – с улыбкой сказал Донкастер.

– Помню как сейчас, – продолжала миссис Фергюсон. –

Я тогда маленькая была и ходила в воскресную школу.

50

Исх. 28:30: «На наперсник судный возложи урим и туммим, и они будут у сердца Ааронова, когда он будет входить в святилище пред лице Господне; и будет Аарон всегда носить суд сынов Израилевых у сердца своего пред лицом Господним».

Наверное, мне потому запомнилось, что мы после школы отправились на пикник, а раньше меня не брали. В школе священник как раз и говорил про эти самые урим и туммим. Сюзи Брайт потом еще всю дорогу искала их по канавам. Да-а, – покряхтела она, – хотелось бы мне сейчас побегать, как тогда бегалось.

Стук в дверь, который последовал спустя минуту-другую после этого, никто не услышал. Миссис Пентридж уронила стопку наволочек и, вытаращив глаза, смотрела, как мать ее возится с одеялом на постели. Вот она медленно села, вот ахнула растерянно, и как-то боком начала сползать на пол.

– Матушка! – взвизгнула миссис Пентридж и кинулась к ней.

Пораженный Оливер подскочил с другой стороны.

Миссис Фергюсон, крепко ухватившись за обе живые подпорки и тяжело дыша, с трудом… встала на ноги и сделала пару неуверенных шагов вперед.

– Погодите-ка, – прохрипела она, отпустила плечо Оливера и сделала еще шаг. – Кажется, мне сегодня чуток получше.

В тишине, воцарившейся вслед за этими невероятными словами, прозвучал повторный стук в парадную дверь. Это пришел Энгус Шилдрейк.

Глава 6Проблема времени

Сэр Джайлс откинулся в кресле и улыбнулся профессору Пеллишеру.

– Ну вот, – сказал он, – мы провозились целые сутки. Можно подвести итог. – Он взял со стола лист бумаги и прочитал:

– Первое. Камень состоит из неизвестного вещества. Второе. Камень не реагирует ни с одним известным веществом. Третье. Камень можно разделить на части без изменений свойств и размеров оригинала. Четвертое. Камень может перемещаться и вызывать перемещение в пространстве, причем процесс перемещения не фиксируется сознанием.

Пятое. Камень предположительно способен перемещаться и вызывать перемещения во времени.

– Он определенно перемещается, – заметил Пеллишер, но сэр Джайлс покачал головой.

– Именно предположительно. Мы не можем с полной уверенностью утверждать, что ваш протеже отправился в прошлое. Несомненно лишь то, что его здесь нет, а вот камень, наоборот, есть. Полагаю, его матери вы скормили вполне добротную историю?

– Ох, не нравится мне все это, – озабоченно проговорил Пеллишер. – Как бы до полиции не дошло…

– Непременно

дойдет, можете не сомневаться, – заверил его сэр Джайлс. – Но я слыхал, как он тут прощался.

Надеюсь, у вас нет причины убивать этого типа? И орудия убийства тоже нет? Тогда вас вряд ли станут серьезно трясти, не говоря уж о том, что нет ни тела, ни его следов. Давайте-ка лучше продолжим нашу работу.

– Наверное, вы правы, – признал профессор. – Ну и как вы считаете, какого плана нам теперь придерживаться?

Сэр Джайлс подался вперед.

– Я вот о чем думаю, – заговорил он. – Если ваш ассистент действительно угодил в прошлое, значит, можно попробовать отправиться и вперед во времени?

– Не вижу причин, почему бы это оказалось невозможным, – осторожно согласился Пеллишер.

– Вот это мы и должны проверить, – сказал сэр Джайлс. – Но теперь нам не на кого рассчитывать, кроме себя.

Во-первых, следует экономить камни. Во-вторых, нам не грозит застрять там навсегда. Ведь всякое будущее когда-нибудь станет настоящим.

– Но все-таки я бы не стал забираться далеко, – заметил профессор. – Скажем, полчаса для первого раза вполне достаточно.

Сэр Джайлс уже нетерпеливо вертел в руках корону, но профессор еще не кончил.

– Но подумайте, Тамалти. Даже если он сработает, что это нам даст? Допустим, я проецирую себя на час вперед. Допустим, я обнаруживаю себя сидящим в этом кресле, за этим столом. А потом возвращаюсь назад и на пару часов запираюсь в спальне. И как тогда я мог видеть себя сидящим за столом? И чем меньше срок, тем больше шанс перевернуть ход событий по-своему. За неделю всякое может случиться, не то что за полчаса.

Сэр Джайлс поразмыслил над его словами.

– Да, помнить вы, пожалуй, ничего не будете, – согласился он. – Все равно, пока не попробуем, ничего не узнаем.

Сутулую фигуру профессора затрясло от возбуждения.

– Слушайте, Тамалти, а ведь это может порвать цепочку, – хрипло проговорил он. – Этак ведь можно убедиться, наконец, что мы – не какие-нибудь винтики в механизме Рока. Мы станем свободными!

– Я иногда думаю, – задумчиво произнес сэр Джайлс, – что во всем этом рассаднике паразитов, который по недоразумению зовется Англией, я – единственный ученый. Ну хоть бы один из вас не носился с какой-нибудь навязчивой идеей! А то вы только о том и думаете, как бы выпустить ее погулять на часок. Не сходите с ума, Пеллишер. Каким это образом любое, самое распроклятое происшествие может порвать цепь закономерностей? Вы добиваетесь свободы? Ну и что вы с ней намерены делать?

– Если человек в состоянии изменить прошлое, – словно в трансе произнес профессор, – если он способен познать будущее и действовать в нем…

– Да вы белены объелись, профессор, – перебил его сэр Джайлс. – Кончайте ваши романтические бредни. Если вам на роду назначено сидеть через полчаса в этом кресле, вы в нем и будете сидеть, даже если для того, чтобы засунуть вас туда, этому доисторическому экспонату придется треснуть вас по голове чем-нибудь тяжелым. Хватит болтать. Приступайте к эксперименту.