Война. Часть 1
Шрифт:
— Не вопрос, командир, тысяча…
— А чего так дорого? — смеётся Оля.
— Сама посуди, шофёр-то у тебя — цельный нарком.
— Чаганов слушает, — поднимаю трубку городского, Грымза, уходя домой, переключает все телефоны на меня.
— Здравствуйте, Алексей Сергеевич, это Владимир Ипатьев звонит, — сразу узнаю глухой голос сына Владимира Николаевича.
— Добрый вечер, Владимир Владимирович, — напольные часы начинают бить двенадцать ночи, — какими судьбами?
— Простите за поздний звонок, мы тут с
— Хорошо, заходите ко мне, — с сожалением гляжу на кипу неподписанных бумаг, — вы где у отца дома?
— Нет, мы в гостинице… в десяти минутах от вас.
«Выходит, так и не помирились».
— Жду, захватите с товарищем паспорта.
«Слухи о том, что ко мне запросто можно прийти даже с проектом вечного двигателя, распространились в околонаучной среде широко, „ходоки“ в моём кабинете не редкость. Интересно, что на этот раз вышло из НИИ Высокого Давления»?
Быстро беру из кипы очередную бумагу.
«Что тут у нас? Проблемы с изоляцией на самолётной РЛС… Ясное дело, напряжение двадцать киловольт, место на самолёте всегда не хватает, провода идут близко друг от друга, нужна надёжная изоляция, иначе — пробой… Однако тут не всякий каучук подойдёт („опять каучук“), температура окружающей среды меняется быстро и в широком диапазоне».
В кабинет бочком проходят ленинградские гости: невысокий плотный Ипатьев и длинный худой брюнет с пышной шевелюрой.
— Динцес, инженер НИИВД, — рука у инженера что ни на есть рабочая, в мозолях.
— Что ж, товарищи, времени у нас мало. Прошу садиться и показывайте ваше изобретение.
— Абрам, — командует Ипатьев.
На свет появляется коробка «Казбека», а в ней небольшой бесформенный беловатый кусочек непонятной субстанции.
— Это полиэтилен, — спешит пояснить Динцес в ответ на мой вопросительный взгляд, — продукт полимеризации этилена…
«Так в жизни не бывает. Только подумал об изоляторах, а тебе уже через пять минут полиэтилен подгоняют».
— У вас в институте что, ведутся работы по полимерам?
— Нет это мы, так сказать, инициативно вне плана, — криво улыбается Ипатьев, — наш институт сейчас на перепутье: ФИАН уехал в Москву, мы остались в Ленинграде на Ватном острове. Ходят слухи, что нас нефтяникам хотят отдать…
«Ну понятно, не хочет к отцу под крылышко, гордый».
— …А я институт вижу в системе Академии Наук… правда не выходит ничего из этого, товарищ Вавилов говорит, что денег нет.
Ленинградцы испытующе смотрят на меня.
«Можно подумать у меня их куры не клюют… надо выяснить для начала, что у них в коробочке лежит».
— Расскажите как вы синтезировали полиэтилен, по рецепту английской компании «Ай-Си-Ай»?
«Удалось, в конце концов, наладить у себя работу службы технической информации».
— Нет, товарищ Чаганов, — горячо возражает Динцес, — мы всё сами… их патент наоборот всё запутывает… давление дали «выше 500 атмосфер»,
«И получили десять грамм продукта… с научной точки зрения — блестящее достижение, а с практической — почти ноль. Нужны тонны полиэтиленовой плёнки, для чего надо разработать и изготовить бесчисленные компрессоры, дезактиваторы, дозировщики, холодильники, реакторы, смесители, не считая контрольно-измерительных приборов… Не потянет страна ещё один Спецкомитет».
— Владимир Владимирович, сколько у вас сотрудников в НИИ?
— Двадцать шесть человек, — в глазах Ипатьева загорается огонёк надежды.
«По сути — не самая крупная лаборатория».
— Ну хорошо, — встаю со стула, давая знать посетителям, что приём окончен, — я беру вас к себе, думаю, никто возражать не будет… готовьте документы. Какая у вас ёмкость реактора?…
— Три литра.
— Готовьте техзадание на опытно-промышленную установку объёмом 25 литров…
«Химиков надо подключать из „Главкаучука“… сами не справимся»…
— Полиэтилен оставьте, отдам его на исследование.
В дверях ленинградцы галантно пропускают Олю.
— Полиэтилен? — склоняется она над коробкой, — наши синтезировали? Высокого давления?
— Высокого, впору реакцию в стволах морских пушек проводить… стоп, а что бывает низкого?
— Бывает, конечно, — затараторила подруга, — полиэтилен высокого давления, он же низкой плотности в основном на плёнку годится, а из полиэтилена низкого давления делают всё остальное: тару, трубы, корпуса… Для ПЭВД катализатором служит кислород, для ПЭНД — катализаторы Циглера-Натта.
— Дальше, — нетерпеливо дёргаю её за рукав.
— Всё… я же не химик, — огрызается Оля, — органическая химия у нас в институте была, но краткий курс.
— Так может найти Циглера с Наттом и допросить как следует? — зло ухмыляюсь я, подруга надолго задумывается, — Прости, я пошутил… неудачно.
«А ведь я тоже учил органическую химию… давай вспоминай… про полиэтилен точно ничего, о каучуках — тоже. Нет, было что-то на семинаре по физике, преподаватель, кажется Кукушкин, говорил, что цепные реакции могут быть не только ядерными, но и химическими… и пример привел виниловой полимеризации: это когда молекула-инициатор, в данном случае бутиллитий, запускает цепную реакцию: литий самопроизвольно отваливается, образуется положительный ион лития и отрицательный — бутила, к нему притягивается мономер этилена, забирая одну связь. Снова образуется отрицательный ион, к которому спешит новый мономер и полиэтиленовая цепь начинает расти до того момента, пока не съест все запасы этилена в сосуде. Самое интересное в том, что по исчерпании мономера реакция останавливается, но не умирает, достаточно подкинуть ещё этилена и она продолжится. Её так и называют „живой“».