Война. Часть 1
Шрифт:
«Страшно порой становится от таких совпадений, АВРО-турнир, что-то я о нём слышал»…
— … Организаторы, помимо главного приза в тысячу гульденов, объявили, что победитель или второй призёр, в случае если победит чемпион мира Алехин, получает право на матч за шахматную корону…
«Есть».
Как-то в детстве у районной библиотеке рядом с мусорным баком, нашёл я списанную подшивку журнала «Шахматы в СССР» за 1938 год. Принёс тяжеленую, пахнущую плесенью кипу бумаги домой и спрятал под кровать. В то время, в период матча Ботвинник — Петросян, все мои школьные друзья заболели шахматами, разыгрывали партии, публиковавшиеся во всех центральных
Один из тех номеров «Шахмат в СССР» был посвящён АВРО-турниру…
— … Дело в том, товарищ Чаганов, — Ботвинник легко открывает передо мной тяжёлую гостиничную дверь, — я в течении последнего года провёл большую работу: подшлифовал дебютную теорию, улучшил технику, сейчас в санатории в Покровском-Стрешнёве подтягиваю физическую подготовку… Я готов к тому, чтобы победить в этом турнире, а в матче с Алехиным побить его!
«Надеюсь, это фигура речи».
— Отлично, товарищ Ботвинник, так от меня что требуется?
— … Вы, наверное, слышали, что товарищ Крыленко, наш председатель шахматно-шашечной секции Высшего Совета Физической Культуры, недавно был отправлен в отставку со своего поста в наркомате юстиции…
«Понял, Крыленко потерял весь свой административный вес: а вопрос организации такого матча ведь не только финансовый, но и политический. Или не уверен в силе Ботвинника? Испугался поражения советского шахматиста от эмигранта»?
— … И ещё…. он ненавидит Алехина и даже слышать не желает об организации матча с его участием. Но другого пути к шахматной короне нет, только победа действующего чемпиона в матче! «Проблема… Вопрос: а нужен ли нашей стране шахматный чемпион? Это же в чистом виде культивирование профессионального спорта… с его неизбежными атрибутами: ложью о гроссмейстерах-любителях, подкуп их высокими гонорарами в валюте, кумирами — агентами влияния западных спецслужб. С другой стороны, привлечение к интеллектуальной деятельности молодёжи, миллионов людей всех возрастов, отвлечение их от выпивки, праздности. Наш советский чемпион — это живой символ, сильный аргумент в идеологическом споре двух систем. Есть о чём задуматься»…
— Вы хотите, чтобы я передал вашу просьбу об организации матча в правительство? — выбираем столик с видом на Манежную площадь.
— Не только это, — вешаем наши плащи на стоящую рядом резную вешалку, — не согласились бы вы, товарищ Чаганов, стать председателем нашей секции в ВСФК?
— Спасибо за честь, товарищ Ботвинник, но ввиду большой нагрузки на основной работе, вынужден отказаться. Почему бы вам самому не занять эту должность, товарищ Ботвинник?
— Хорошо, я как заместитель председателя шахматно-шашечной секции ВСФК, — не сдаётся гроссмейстер, — продолжу исполнять всю административную работу.
— Но чем же я заслужил такую должность? — кручу головой по сторонам, девушки, махнув на нас рукой, сами пошли к стойке бара.
— А Крыленко чем заслужил? — горячится Ботвинник, — играет на уровне третьего разряда, постоянно пропадает в горах, возглавляет по совместительству секцию альпинизма.
— Я, товарищ гроссмейстер, — в голове мелькает отличная мысль, — недавно просматривал «Вестник
— Так, — непонимающе кивает он головой.
— Переходите ко мне на работу в НИИ Автоматики начальником отдела, будете заниматься любимым делом, — девушки с бокалами в руках возвращаются к столику, — квартиру хорошую получите в Москве…
— Миша, мы же давно хотели переехать в Москву, — Гаянэ с надеждой смотрит на мужа, — сколько уже можно мотаться туда-сюда в ВСФК?
— … а я так и быть займусь организацией матча.
— Согласен, — быстро отвечает Ботвинник, — только если станете и председателем секции.
— Согласен, а не хотите проверить кандидата на высокий пост? Вдруг он офицера с турой путает, несите шахматы.
— Ну-у, это надолго… — недовольно морщится Оля.
— Нет-нет, от силы пару минут, — успокаивает её Гаянэ.
— У меня белые, — по-хозяйски поворачиваю доску и толкаю королевскую пешку на два поля вперёд, — играю французскую защиту, только вы мне не мешайте…
Улыбнувшийся гроссмейстер послушно отвечает — е6. В стиле блиц делаем четыре хода, а на пятом — я, то есть американский гроссмейстер Файн, применяю домашнюю заготовку: забираю чёрную пешку «С» своей ферзевой.
«Такие времена: в известном дебюте, уже на пятом ходу можно было свернуть с проторённого пути»…
Ботвинник, не раздумывая, бросается в осложнения: временно жертвует коня, закрывается конём от шаха и вдруг застывает со слоном в руках, понимая, что партия уже проиграна… чернопольный слон, которого он сейчас держит в руках в игру уже не вернётся.
«Вот так, наверное, и смотрел он на доску тогда в Амстердаме в первом туре не понимая, как такое могло произойти в его любимом дебюте, который всегда служил ему верой и правдой и за белых, и за чёрных».
Гроссмейстер, набычившись, в раздумьях нависает над доской, Оля вопросительно смотрит на Гаянэ, та недоумённо пожимает плечами.
«Ну, положим, эта партия была бы проиграна Ботвинником, если бы перед ним сидел хотя бы твёрдый мастер. А так на доске ферзи, по паре ладей, лёгкие фигуры и большая часть пешек».
Через полтора десятка ходов со мной было покончено… Гроссмейстер, сняв очки и вытерев пот со лба откидывается на спинку стула, Гаянэ с тревогой смотрит на мужа.
«Наука вам будет, товарищ Ботвинник… Без этого досадного проигрыша на старте первое место в турнире вам будет, конечно, обеспечено… Хотя кто знает, вся борьба в турнире может пойти по-другому. А вот дебютный репертуар вам надо расширять, а то так и будете нарываться на домашние заготовки типа этой. Сильным личностям, впрочем, нотации не нужны. Ботвинник умеет учиться на своих ошибках, что он доказал в матчах-реваншах со Смысловым и Талем, поэтому я ему этого не сказал, это я ему подумал».
— Что это было? — заглядывает мне в глаза Оля, когда мы оказались на улице, — зачем тебе такое ярмо на шею?
— Дышать хочу полной грудью… — не отвожу взгляда.
— Это понятно, сама такая, — кивает головой подруга, — ладно хорошо, а почему не выиграл, я же видела как гроссмейстер вдруг взмок, он что в ловушку угодил?
— Да в ловушку, только чтобы воспользоваться ей надо быть сильным шахматистом.
— Хочешь сказать, — скептически щурится Оля, — что его память больше твоей или он считает варианты быстрее?