Возгарка I
Шрифт:
Сестрёнка тоже откинула край одеяла и забралась в постель.
Я долго лежала и гневно сопела в две дырочки, пока усталость всё же не отправила меня в страну тревожных грёз. Хуже всего, что реальность им не уступала.
Посреди ночи я проснулась и обнаружила пустую кровать напротив своей.
Встрепенувшись, отбросила лоскутное одеяло, распахнула дверь и выглянула в темноту лестничного пролёта.
— Аня… — сипло сорвалось с моих губ. — Ты где?
Разумеется, услышать мой шёпот она бы не смогла, даже стоя у подножия лестницы. Внутренне перепсиховав, я сунула ноги в тапки,
В задней никого не нашла, на кухне и в общем зале — тоже. Ломиться к отчиму, бабушке или гостям я точно не собиралась. Может, она у Либены? Только зачем? Да мало ли зачем! Может, не спалось, поболтать решила.
Я поднялась на второй этаж, подёргала дверную ручку Либенкиной спальни. Заперто, внутри тихо и свет из-под двери не льётся.
Блин, только не это…
Часть меня уже догадалась, что найти Анну не получится.
Это всё он! Наверняка вампир внушил ей, чтобы выбралась из дома и пришла к нему!
Как же я его ненавижу! Даже сильнее, чем отчима!
Так, надо успокоиться. Может, я ошиблась. Вдруг Анке просто на двор приспичило?
Спустившись обратно в кухню, я обнаружила, что задняя дверь действительно не заперта. Вышла на крыльцо. Стало зябко: прохладный воздух быстро забрался под ночнушку, ветерок трепал подол и распущенные волосы.
Выходить ночью из дома очень страшно. Особенно теперь, когда мне привалило счастье лично познакомиться с ночными хозяевами мира.
Быстро отстучав тапками по доскам ступенек, я сбежала во двор и подлетела к нужнику.
Дверь легко поддалась, но внутри никого не сидело.
Я стала озираться в полном бессилии. Меня затопляло дикое отчаяние.
Нет, только не её! Этот паскудный мерзавец не имеет права использовать Анну!
Но что я могу? Куда он её забрал? Скорее всего, на своё судно, но я не знаю, на чём он приплыл, да и в порт никогда одна не ходила, тем более ночью. С девчонками, да, мы бегали там иногда, пока не получили взбучку, когда Ганка поранилась на пирсе.
Облизав пересохшие губы, я побрела обратно в дом. Ног под собой не чуяла, в груди всё похолодело от безысходности. Чуть не хлопнула дверью, забыв, что нельзя никого будить. И саданулась ногой об ушат с мыльной водой — та немного расплескалась.
Это не после мытья полов. В этом ушате мы моемся, когда баню топить не хочется.
Похоже, вампир велел Анне помыться перед свиданием с ним.
Живот нехорошо скрутило. Ведь он прямо сейчас с ней развлекается…
Тряхнув распущенными волосами, я попыталась собраться.
Он ведь её не убьёт… Не должен, не может… Этот упырь пытается скрываться — неважно от кого и почему, — значит, не станет оставлять за собой трупы. Об исчезновении человека сразу же доложат баронскому каштеляну, он пришлёт ратников, и те наведут шороху, выискивая нарушителя.
Получается, вампир её отпустит, и Анка вернётся домой.
От этой мысли немного полегчало, я протолкнула слюну в пересохшее горло и тяжело опустилась на табурет. Провела ладонями по лицу, будто стирая
Засосав нижнюю губу, я вдруг перевела взгляд на ушат.
Анна его оставила, даже не попытавшись скрыть свою ночную отлучку. Плохо, если она не уберёт его, когда вернётся: утром у бабушки возникнут вопросы. И вдруг кто-то встанет посреди ночи? Блин, придётся самой заметать следы за этим гадом.
Я перетащила ушат через порог — с водой он для меня тяжеловат — и перевернула боком, выплёскивая содержимое с крыльца на клумбу. Промыла деревянную утварь у колодца и вернула на место.
Навалилась усталость.
Наверное, мне не стоит дожидаться Анку здесь. Что я ей скажу? «Привет, как погуляла? Покажи-ка укусик!» Нет уж, лучше вернуться в постель.
Забравшись под одеяло, я обхватила подушку и поджала колени. Уснуть не вышло, да и не пыталась. Когда дверь тихо скрипнула, внутри всё вскричало от ликования, сердце стало колошматить за рёбрами с отчаянной надеждой.
Анна осторожно притворила дверь, разделась и забралась в постель.
Я не решилась с ней заговорить, просто сопела. Она даже не поняла, что я не сплю.
Отвернувшись к стене, я выдохнула с облегчением и провалилась в сонное забытье, будто в обморок.
Глава 9. Рихард фон Шнайт
Я с неохотой оторвался от нежных девичьих губ.
Веки Аннушки поднялись, на меня посмотрели прекрасные лазоревые глаза. На щеках девушки снова появился очаровательный румянец, а зубки блеснули в робкой улыбке. Я тоже улыбнулся ей — не показывая клыков. И притянул обратно. Мои руки скользнули по изящному стану: увы, уже облачённому в ранее сброшенный наряд.
— Подожди секунду, у меня кое-что есть для тебя, — мои пальцы коснулись её подбородка, а глаза почернели. Девица погрузилась в транс и просто стояла посреди каюты, как марионетка без ниточек.
Поискав в рундуке, я достал пару подарков.
На плечи Аннушки лёг газовый шарфик в тон её прекрасных глаз.
— Носи его постоянно, — увещевал я, завязывая ткань вокруг немного травмированной шейки. — И тебе очень хочется его носить, тебе нравится этот шарфик. Ты не станешь снимать его ни при ком. Только перед сном, в темноте, а если кто войдёт, не позволяй ему увидеть тебя без шарфика. Не снимай его даже перед зеркалом, а если увидишь своё отражение без него, помни, с твоей шеей всё в полном порядке. И не позволяй никому трогать этот замечательный шарфик, хорошо?
Девушка медленно, осоловело кивнула. Я подтолкнул её подбородочек, закрывая бестолково открывшийся ротик. Мои глаза прояснились, а следом и её. Ресницы захлопали крыльями бабочки, взгляд упал на грудь, пальцы коснулись свободных концов воздушной ткани.
— Рихард, ох, спасибо! Какой красивый! — вновь одарив меня улыбкой, Аннушка обвила руками мою шею. На некоторое время нас занял ещё один сладкий поцелуй.
— Это не всё, — сообщил я, скользя большим пальцем по чуть припудренной щеке и заглядывая в озёра глаз, но уже не пытаясь вливать в них ни капли собственной магии.