Вождь чернокожих. Black Alert
Шрифт:
Мощный удар большим кулаком, прямо в лоб, отключил его сознание. В голове помутилось, на глаза навалилась кровавая пелена, и он потерял сознание, бессильно повиснув на руках держащего его негра.
— Кулды-булды, — непонятно выразился здоровый негр, повторив однажды услышанное выражение от Мамбы, в похожей ситуации.
— Мамба наградит, и даст мне такой же пистолет, как и у него.
Огромная лапища, с нежностью, достала заманчивое оружие из кобуры. Вдоволь налюбовавшись, дикарь закинул безвольное тело командира эскадрона, которым и был Уинстон Черчиль, на плечо, и скрылся в темноте, неся ценную добычу своему королю.
Глава 12
Первые лучи солнца пролились на землю, осветив строящиеся для битвы войска англичан и короля Иоанна Тёмного. Тихо покачивались на речных волнах канонерские лодки. С великим трудом, используя пленных матросов, эти суда разворачивались для более удобной стрельбы по войскам генерала Китченера.
Это не нравилось генералу. Вчерашний расклад круто изменился. А Мамба, наплевав на правила боя, подло захватил, с помощью мистики, канонерки. Другого объяснения Китченер не мог дать. Ну а чего ждать от подлого, мерзкого дикаря, возомнившего себя королём, защитником веры и своего народа. Ату его.
Несмотря на скверный расклад, потери, неудачную ночную битву, генерал Китченер верил в своих солдат и в силу английского оружия. То, что у его противника тоже были пулемёты, ещё не гарантировало победы, ведь из них надо было уметь стрелять.
Остатки кавалерии и Верблюжий корпус отправились на правый фланг, совершая обходной маневр, готовясь обрушиться на левый фланг мамбовцев. Плохо было только одно, большинство гаубиц негры вывели из строя предрассветным обстрелом.
И у Иоанна Тёмного оказались орудия. Было их немного, но они были, и метко стреляли, что было, крайне, неприятно. Уцелевшие гаубицы англичан открыли огонь и среди боевых порядков противника вспухли пыльные комки разрывов. Брызнули, пополам с землей, осколки, и густые цепи генерала Китченера тронулись вперёд.
Прижав бинокль к глазам, я молча оглядывал боевые порядки англичан, изрядно уже потрёпанные. По моим расчетам, я остался в хорошем выигрыше, что, впрочем, не гарантировало победы. Тем не менее, у меня в активе появились канонерки, тогда как Китченер их лишился.
Его конница, также, изрядно пострадала, а общее количество солдат уменьшилось, минимум, тысяч на пять. Следовало воспользоваться трудами ночного боя. Мои воины почти не спали, так же, как и воины врага. Но, в отличие от них, у меня в атаку ходила, едва ли, четверть, от общего количества, тогда как его войска всю ночь были на ногах.
Кто-то задастся вопросом, а почему мы не атаковали противника всеми своими силами. А потому, что мне нужна была полная победа, да и ход ночной битвы был непредсказуем. А сейчас, у меня были пушки и пулемёты канонерок, а у англичан не было, и плевать на их верблюдов. Хотя, мобильность мне бы не помешала.
Пришлось делать очередную ловушку. Восседая на чёрном осле (я лошадей боюсь и не умею на них ездить), на вершине холма, я представлял отличную мишень и меня было видно со всех сторон. Возле холма находилась тысяча воинов, из числа моей личной гвардии, расположившихся густыми цепями. Больше никого не было. Ну, это на первый взгляд.
На второй же, на всех направлениях присутствовали, замаскированные в песке, пулемёты, числом четыре штуки. Остальные, шесть пулемётных расчётов, двигались вместе с боевыми порядками, а на соседнем холме располагалась батарея горных пушек.
Эта батарея, быстро отстрелявшись, покатила орудия,
Проводив их взглядом, я снова приложил бинокль к глазам. Быстро мелькали вдалеке миниатюрные фигуры всадников, скрываясь за холмами, совершая глубокий обходной манёвр. Ну, пусть погуляют, аппетит, может, появится, или сбежать захочется… А я? А я подожду…
Сердце быстро колотилось в груди, нарастал азарт. Получится или нет? Выиграю или проиграю? Быть или не быть? Быть! Или я не великий унган Мамба, вторично прозванный Чёрным змеем. Скоро я буду путаться в своих собачьих кличках, псевдо именах и многочисленных титулах. Имидж ничто, власть — всё!
«Брамс», и куски почвы взметнулись вверх. Снаряд перелетел боевые порядки и взорвался левее от них. Второй снаряд взорвался, не долетев, а потом, сразу два, вломились в густые цепи.
— К бою, марш! Очередной взмах змеиного жезла и густые цепи, лёгкой рысцой, устремились вперёд, ощетинившись длинными штыками. Англичане и их союзники привыкли воевать с, практически, безоружными берберскими и негритянскими племенами и поэтому, начали стрелять ещё издали, надеясь, что пуля, даже на излёте, принесёт ущерб.
Мои войска были ограничены в боеприпасах и начинали стрелять только с расстояния прицельного выстрела. Они бежали, сначала, в составе небольших, но многочисленных, колонн, а по мере приближения к противнику, трансформировались в густые цепи. Словно морские волны, они накатывались на вражеские порядки, производя редкие, но, по большей части, точные залпы.
Многочисленные вспышки выстрелов пробегали по стрелковым цепям негров, когда, повинуясь сигналу боевого тамтама, находящегося в строю, они внезапно замирали, затаив дыхание, целились, а затем, после повторного удара тамтамщика, производили выстрел. Эта заворожённая неспешность, презрение к смерти, чёткость действий всей шеренги, поразили солдат противника, и особенно, генерала Китченера.
Англичане ударили из пулемётов и артиллерийских орудий по густым цепям. Негры залегли и, в ответ, уже стали бить их пулемёты. Словно очнувшись, а может, выжидая, открытия огневых точек англичан, загрохотали корабельные орудия.
Бой перешёл в свою самую горячую фазу. Открыла огонь по пулемётам англичан и лёгкая батарея горных орудий, заставив умолкнуть парочку из них. Разлетелся на запчасти, от прямого попадания, пулемёт мамбовцев, убив и искалечив всех, находящихся рядом.
Атака продолжалась. Стрелковые цепи мамбовцев, двигаясь широким полукругом, охватывали лагерь Китченера, укреплённый со всех сторон. Стреляя на ходу, дикари стремились, как можно скорее, преодолеть расстояние до лагеря.
Адский грохот орудий, разрывы снарядов, визжащая на разные голоса шрапнель, сеющая смерть, сопровождали адским аккомпанементом музыку смерти. Канонерки раскачивались от каждого залпа, содрогались от бешеной стрельбы пулемётные стволы, расходуя дармовой запас трофейных патронов.
Их огонь был настолько убийственным, что батареи Китченера были вынуждены перенести на них свой основной огонь. Эта перестрелка продолжалась, вплоть, до последней минуты сражения.
Продолжая наступать, мамбовцы стали нести ощутимые потери. Попав под пулемётный огонь, они передвигались перебежками, залегая в чахлой траве и стреляя из неё по фигурам англичан, видневшимся за зерибой.