Вождь из сумерек
Шрифт:
А волчица, вылизав одну рану, принялась вылизывать рану на плече.
Наконец, она закончила. Легко высвободила голову из-под руки Стаса. Послышалось короткое довольное урчание. Положила голову на его колени. Желтые холодные глаза подернулись льдистой серой пленкой. Пошатываясь, прошла мимо людей и зверей, повернулась всем туловищем и, запрокинув голову, что-то пропела стае ли, вожаку ли – люди так и не поняли. И, опустив голову, не спеша скрылась в лесу.
– Умирать ушла, – тихо проговорил Толян.
Лицо Стаса порозовело.
– Прощание, похоже, не состоялось, – виновато, словно оправдываясь, сказал он и, притянув к себе за серые в проседи щеки лобастого волка, уткнулся лбом в его голову. – Рано, брат, значит, мне еще на Могильные холмы. Тебе отдаю эти земли для доброй охоты. И клянусь – ни одна стрела не полетит отныне и до веку в тебя и твоих братьев, пока я жив. Но и ты помни закон… А меня не будет, Толян останется. В нем вижу нашу кровь! – Наклонился еще ниже и коротко рыкнул: – Не уводи стаю далеко от этих мест. Скоро я приду снова.
Дунул зачем-то в нос, потрепал матерого волка, как простую дворнягу, почесал за ухом и подтолкнул в плечо.
Волк потерся о его колено и, довольно ворча, повернулся к стае. Проходя мимо, остановился около Войтика, потянул носом воздух, фыркнул, чихнул и, гордо подняв голову, неторопливо ушел вслед за волчицей. Стая, так же не спеша, последовала за ним.
– Мне показалось, Войтик, что он не в восторге от такого родства, – подтолкнул Войтика Леха.
Стас уперся руками в колени и поднялся со своего импровизированного стула.
– Пора и нам. Загостились. Ты, Леша, сначала только замотай меня покрепче. У тебя это лучше получается, чем у нашего волхва.
Леха растерянно развел руками.
– Чем?
Толян, не раздумывая, сдернул свою футболку через голову.
– Эх, пропадай моднявый прикид! Снимай и ты свою, Леха. В Соколяне баще справим.
Пока раздирали футболки на полосы, Леха осмотрел раны. Вылизаны, выскоблены до бела. Ни кровинки, не соринки.
Вои в сторонке, поглядывая на них, о чем-то потихоньку шептались.
– Что за секреты от командира, бойцы? – заметив это, в шутку спросил Стас. – По дому соскучились? Сейчас замотают меня волхв и Леха, – вперед и с песней. Парадным строем, чеканя шаг!
– Здесь другое, командир, – Груздень серьезен, как никогда. И представителен. Грудь колесом. Плечи, и без того широкие, развернул еще шире.
– Дружище Груздень, сделай лицо попроще. Экую грозу на себя напустил. Того и гляди, испугаюсь. Узнавать тебя перестал. Воевода Серд жаловался, помню, на тебя, что с языком вперед ноги скачешь, а я так слова из тебя вытянуть не могу, – рассмеялся Стас, прислушиваясь к ране в боку.
Груздень совсем смешался. Полез рукой в бороду… но где она, былая гордость!
Ему на помощь поспешил волхв.
– Слав, дело и в самом деле не простое. Стая признала в тебе свою кровь. А в нас почему нет? Мы той же крови, что и они.
– Опять же и язык давно разучились понимать,
– Да не вожаком, вождем родовым! – перебил его Хруст.
– Так у вас же Серд есть, – Стас растерялся от неожиданного предложения и ухватился за первое, что взбрело на ум.
– Серд не вождь. Воевода… да и то походный, – веско вставил свое слово Войтик. – Не ерепенься, командир. Сколько времени уж род без вождя живет. Захирел совсем. Людьми оскудел. Даже земли родовые потерял. В наймитах ходим.
– Ребятки, а вы умом не тронулись? – Стас оттолкнул Леху и вскочил на ноги.
– Слав, Войтик правду говорит. Захирел род! Поднимать надо. И тебе это по силам, – вставил волхв. – Смотри, как с тобой все ожило.
– Пивень! Колдун ты мой несчастный. Я боевой офицер. Прошел и Крым и Рим. И огонь, и воду, и медные трубы… – плел все, что на язык валилось. – Да и кто, кроме вас, меня знает? Мое дело война. А еще лучше – тайная…
– Они! – Хруст указал взглядом на черный лес, где скрылась волчья стая. – Они не ошибаются. А они – наши старшие родичи. Кто осудит?
– И кто оспорит?
– Не ко времени все это, ребятки. Ох, как не ко времени. Про Сумерки забыли? Кто с ними покончит? Серд?
– Ты начал, тебе и заканчивать. Град свой поставим. И имя ему дадим Волчок. Семьи свезем. А за нами и другие потянутся. Земли-то сколько? У иного князя в уделе столько нет.
Планов громадье. Перспективы жуткие.
Глаза горят. Какое, к черту, горят? Огнем полыхают!
– Мечтатели вы мои! – Стас не удержался от смеха, глядя на их распаленные лица. – Нам еще отсюда выбраться надо.
– А ну как волколаком объявят? – нерешительно вставил Войтик и испуганно прикрыл ладонью рот.
Но Пивень поднял руку и решительно отрезал.
– Так и того лучше. Наши пращуры и чуры, то есть дальние и близкие предки, все могли перекидываться, и не по разу на день. Тем и в силе были. А что, Слав, может, и вправду перекидываться можешь?
– Тю на тебя, старый, – отмахнулся от него Стас. – Спасибо! Договорились. С вами и на костер угодить можно, после таких-то разговоров. А перекидываться и Войтик умеет. Ну-ка, Войтик, покажи себя!
Войтик присел, вытянул вперед руки и легко прокрутил в воздухе заднее сальто. И прошел по кругу колесом, не касаясь земли руками.
– Ну вот! – одобрительно кивнул головой Стас и недовольно проворчал: – Леха, закрывай свою санчасть!
Но Пивень придержал его.
– Подожди, Слав! Прежде поклянись своей древней кровью, что будешь верой и правдой до последнего дыхания служить нашему роду-племени.
– Дорогой мой волхв, – Стас был серьезен и не улыбчив, – я русский офицер, воевода по вашему. Кроме чести своей офицерской, другой казны не нажил. Слову своему никогда не изменял. Но если так надо, ради Бога.