Возрождение
Шрифт:
— Да, — глухо отозвался великан, пряча от нее взгляд. С его «да» мое сердце упало куда-то вниз, по спине прошел холодок. Сначала Ганс, потом Санчо, а теперь и родной сын. Но если те двое покинули меня не по своей воле, этот делает все обдуманно и хладнокровно.
— Променял отца на вагину жены?! — от волнения я сорвал голос и буквально прошипел фразу, на которую Ната ответила гримасой:
— Макс, что ты такое говоришь?
— Ты хорошо подумал, сын? — Смог произнести относительно внятно после глубокого
— Да, — еще раз ответил Урр, боясь посмотреть мне в глаза.
— Пошел прочь! Убирайся с моих глаз тупая скотина, — поискал глазами предмет, чтобы кинуть в сына-предателя, но ничего не попалось под руку.
— Тварь неблагодарная, урод, тупица, выблядок кроманьонский, — я не мог успокоиться после ухода сына. Даже Ната не рискнула подойти: прислала младших сыновей. Иван и Кинг прильнули к груди, достаточно повзрослевшие, чтобы понять, что отец расстроен. Лишь к вечеру отпустила боль — сердце так ныло, что я уже стал опасаться инфаркта. Успокоившись, послал за Урром воина.
— Урр, ты мой сын. Как отец я хочу, чтобы мы были рядом. Если ты останешься здесь — кто знает когда мы увидимся? Подумай, прими правильное решение. Возьмем Нуахили с собой в Максель.
— Отец, — Урр выпрямил плечи, становясь еще выше, — ты всегда говорил, что правда важнее. Я чувствую себя частью Нуахили, ты же можешь прилететь на небесном коне в любое время. Я продолжу твое дело здесь, Нуахили станут Русами, и если снова придет зима, вы все знаете, что здесь вас будут ждать.
Не помню такого монолога в исполнении сына: больше одной или двух фраз он редко говорил. Встретившись с ним взглядом, понял — в нем живет дух его непокорной матери, его не переубедить.
— Хорошо, сын. Пусть так и будет. Иди и успокой свою жену, родит еще раньше времени от волнения.
Приложившись лбом к моей руке и бросив на меня взгляд полный любви и сожаления, Урр оставил меня.
— Дети взрослеют и выбирают свой путь, — я не услышал как подошла Ната, — у тебя есть Мал, Иван, Кинг.
— И они предадут, — стряхнул с плеча ее руку, — все предают рано или поздно.
— Только не Иван, — горячо зашептала Ната, — мне вчера приснился сон, как мы втроем нашли рубиннаду и попали в твое время, в начало двадцать первого века.
— Это был сон, — я улыбнулся попытке жены отвлечь меня от грустных мыслей.
— Да, сон, — согласилась Ната, — но я не могла уснуть и вышла наружу. Знаешь, что я увидела?
Не дождавшись ответа, жена продолжила:
— Среди мерцающих звезд был отчетливый темный прямоугольный кусок неба.
— Возможно, не по всему небосклону звезды, а форма прямоугольника может сформирована подсознательно. Мы часто видим то, что хотим, а не то что есть на самом деле, — парировал слова Наты.
— Я тебе покажу ночью, — пообещала Ната холодным голосом, прежде чем уйти в хижину.
Остаток
— Макс Са, скорей бы обратно, здесь невозможно работать с кузней, — пожаловался второй американец, едва поздоровавшись.
— Уже скоро, как дожди начнутся, так и поплывем, — рассеянно ответил Лайтфуту, не переставая думать о сыне, решившем остаться в Форт-Росс.
После ужина решил поиграть с младшими сыновьями: я изображал лошадку, Иван —всадника, а Кинг разбойника в засаде.
— Макс, можно тебя, — отвлекла меня Ната. Осторожно ссадив с себя сына, вышел за ней.
— Смотри, — палец жены был устремлен в звездное небо.
— Не вижу прямоугольников, — проворчал, вспомнив ее патологическое желание отыскать рубиннаду.
— Налево от треугольного скопления звезд, — проследив за ее пальцем, действительно увидел черный непроницаемый квадрат неба, скорее прямоугольник.
— Ну и что? Обычная область без звезд, почему ты решила, что это рубиннада?
— Чувствую, всем сердцем чувствую, — жена прижалась ко мне сзади, — сам подумай Макс, какое будущее ждет нашего сына здесь? Есть мясо, жаренное на костре, спать на земле и жениться на дикарке? Если для Мала и Урра это нормально, их матери были рождены здесь, то Иван и Кинг рафинированные. Они просто не смогут адаптироваться и будут чужими для всех после твоей смерти.
— Рано меня хоронишь, — отшутился на ее слова, — они не рафинированные. С самого детства растут здесь, и как видишь, не отстают в физическом развитии от сверстников.
— Макс, прошу тебя, давай хоть слетаем и выясним что это, прошу любимый, — Ната обвила шею руками, осыпая меня поцелуями.
— Хорошо, — согласился на ее просьбу не в силах устоять перед таким натиском. Обрадованно вскрикнув, жена потащила меня в хижину, крикнув Труди, чтобы забрала Ивана к себе. Такой ночи любви у меня давно не было: спустя час мы успокоились, стараясь отдышаться.
— Весь Форт-Росс наверное в курсе сегодняшней ночи, — до безумия хотелось курить. Такое со мной бывало редко, но сейчас отдал бы звездолет за пачку сигарет.
— Ну и пусть, — отмахнулась Ната, — они все равно дикари, для них это все естественно.
Ее проблема оставалась — Ната не видела Русов ровней себе. Периодически в ней прорывалось презрение к «дикарям», как она любила называть Русов. А для меня они все были родные, несмотря на цвет кожи или их статус.
— Я скажу герману, чтобы готовил «Русь»? — отвлекла Ната от раздумий.
— Угу, — отвернулся на бок. То, что дал согласие на исследование темного квадрата еще не означало, что я в восторге от предстоящей идеи.