Возрождённое завтра
Шрифт:
– Нужно немедленно послать за мастером Олдайвом, - напомнил предводитель. Всё шло не так, летело в Промежуток, ломалось. Всё больше походило на сумасшествие.
Чим намертво вцепился когтями в руку хозяина, не замечая, что наносит раны. Обессиленный Итачи снова выпал из реальности. Стал совсем бледным, дрожал, дышал с хрипами.
– Переверните его на живот!
– спохватилась Брекка, первой хватаясь за бесчувственное тело. Вздрогнула, когда приблизилась, но сдержалась.
– Нужна срочная перевязка, - распорядился целитель, - да дерижите его, а то истечёт кровью!
Наконец-то возникло подобие порядка.
– Брекка, немедленно лети к Талине, - распорядилась старшая госпожа, - Рамот’а согласна доставить тебя к ней.
Без возражений названная бросилась к выходу. Снаружи снова захлопали крылья. Свет от лун загораживали исполинские тела, погружая вейр в полный мрак. Только одна масляная лампа сомнительно освещала проход. Возле стены бился в истерике Арджит’. Однако он не терял ниточки с реальностью. Подобрал крыло, пропустил спешащую девушку к выходу.
– Ранит’, - чётко произнесла старшая госпожа, - успокойся и попытайся достучаться до разума Д’мита. Метаниями ты ему точно не поможешь.
– Он справится?
– с сомнением спросил Ф’лар.
А вдруг только Т’чи может вернуть его сознание? А вдруг он не выдержит сегодняшней ночи и умрёт? Что станет с Д’митом, если страшная сила губительных глаз повредила его мозг?
«Не позволяйте ему», - настойчиво повторял Арджит’. Наконец Лесса обратила на него чуточку больше внимания:
– Что не позволять? Ты можешь объяснить?
«Т’чи нельзя использовать те глаза.»
– Почему?
«Они сокращают его жизнь».
Госпожа застыла на месте. Оружие, способное повергнуть противника без единого движения, убивает хозяина? Что-то совершенно невероятное.
– Ты уверен, Арджит’?
«Да. Он погибнет, если сейчас же не прекратит. Не позволяй ему, Лесса!»
– Не позволю, - сориентировалась она.
Надо обмотать голову пациента непроницаемой тканью. Придя к такому выводу, Лесса сама ринулась в нижние пещеры. Как раз вернулась Рамот’а. Оставалось удивляться, как никто не примчался после такого-то происшествия. Ни один обитатель Вейра не спал, можно не сомневаться.
В Форт-холд помчался Ф’нор. Теперь помощь, возможно, требовалась не только раненому. Прежде чем он покинул помещение, предводитель распорядился не оглашать жутких способностей юного командира. Поединок взглядами между братьями уверил Ф’нора, что Ф’лар давно знал. А когда и целитель выскочил в поисках нужных настоек, Лесса пыталась уговорить Арджит’а помочь Ранит’у справиться с ситуацией. Если кто и мог дать верный совет, то только он, ибо с детства знаком с каждой странностью Т’чи и необычной ни одну из них не считал. Кто же он на самом деле? Откуда он прибыл?
– Если мы будем настаивать, он замкнётся, - предупредил Ф’лар, верно истолковав размышления Лессы.
– Но он больше не может скрывать свои тайны. Они опасны, - госпожа всё ещё пыталась привести в чувство Д’мита. Ранит’ всеми силами звал всадника, но чуточку успокоился, потому что Арджит’ взял всё в свои лапы. Субординация, выработанная за месяцы совместной работы.
Саске стоял как вкопанный и видел чёрный силуэт перед собой, оттенённый
– Итачи?
– Саске узнал незнакомца, ждал, когда брат развеет умелое Гендзюцу – и жизнь станет прежней.
Саске открывал рот, что-то говорил. До Итачи не доносились его слова, он видел всё как в замедленной съёмке, немое кино. Шум в голове, урчание сытого зверя, жжение в правой ладони. Оно требовало довершить начатое. Пальцы сильнее сжались на рукояти катаны. Сталь впитала в себя столько крови, что больше уже не помещалось. Но она требовала жертв, она никогда не насытится человеческими страданиями. Зверь зашевелился в предвкушении. Его красные голодные глаза сияли во тьме.
Что-то резануло в глубине подсознания. Красные глаза… Глаза этого зверя не могут быть злыми. Они прекрасны!
Но перед Итачи был другой зверь, бескрылый, он подползал, волоча белёсое брюхо по полу и размазывая кровь. Саске не видел его. Почему он его не замечает? Тварь вот-вот его настигнет и вонзит зубы-кинжалы в мягкую детскую плоть.
Итачи махнул головой, на миг опустил веки, сосредотачиваясь. Видение монстра начало медленно таять.
Итачи произнёс фразу, но тут же её забыл. Брат распахнул пошире глаза, весь его словесный поток мгновенно иссяк. А взгляд, проникшийся крайним ужасом, устремился за спину старшего. Итачи обернулся. Там лежал зверь, способный насытиться только горем других. Он почти распластался, взирал снизу вверх, был готов пресмыкаться перед Итачи, лишь бы его не лишали радости. Надо его прогнать. Уже насовсем. Но не хватило сил.
Саске что-то кричал. Смысл отскакивал как от барьера.
– Ты слишком слаб, - услышал свой утомлённый зловещий голос Итачи и очутился перед братом, пришпилил его к стене и погрузил в Гендзюцу. Не щадил, не смягчал, показал всё точно так, как было, вплоть до слёз на лице матери, когда она осознала. У Фугаку перевесила гордость. Он не мог показаться слабым, за что и поплатился первым.
Саске стоял как изваяние, не мог двинуться. И в этот момент, вопреки собственному желанию, Итачи ударил. Зверь за его спиной радостно завопил, облизываясь острым раздвоенным языком. Ядовитая слюна капала на пол и прожигала дыры, края которых обугливались и покрывались слизью.
Младший любимый брат медленно осел на пол возле распластавшейся матери. Беззвучно хватал ртом воздух, но так и не вырвался из техники.
Боль одиночества пронзила Итачи. Всё должно быть не так. Он не должен был убивать брата. Очнулся сидя на коленях и теребя расслабленное тельце в тесных объятиях. У него больше никого нет. Никого! И никогда не будет. А зверь обвивался вокруг, словно змея, тянулся ввысь, торжествовал, прикасался к коже ледяной чешуёй.
Сквозь этот конгломерат несправедливости Итачи почувствовал, как горло сдавил комок горя. Дыхание перехватило, силы покинули его, в глазах потемнело. Тело больше не слушалось. Итачи повалился на пол. Его щека измазалась в крови отца, а лёгкие жгло огнём. Болью пронзила судорога, заставляя сжимать зубы, чтобы не вырвался предательский стон. Это конец. Больше не будет… ничего…