Возвращение домой
Шрифт:
Знамя плыло вдоль шеренги, и все солдаты быстрой волной отработанного до автоматизма приёма отдавали стягу честь. Рука взлетала вверх к правому виску, секунду держалась и, когда знамя проносили дальше, так же быстро опускалась вдоль тела.
Сейчас так честь отдавали только офицерам из высшего генералитета и Его Величеству. Почти отмершее правило, привезённое с планеты-матери, но обязательное при выносе знамени.
Знаменосец прошёл вдоль всего ряда, развернулся на месте на 90 градусов, прошёл мимо барабанщиков, потом ещё один разворот – и мимо офицеров, отдавших, как и все рядовые, честь знамени. Лишь тогда он остановился, повернулся
– А теперь повторяйте за мной слова торжественной военной присяги!
Обещаю и клянусь!.. – он начал читать клятву неожиданно отвердевшим голосом, громким и чётким; шелест голосов, как волна, прокатился вдоль всей шеренги солдат, поднялся вверх, в небо, отразился от низких туч, ударился о плац долгим эхом: «Обещаю… Обещаю… Клянусь!..»
– Перед лицом Всевышнего, именем Его и Священным Словом Божьим в том, что обязуюсь верно и честно служить Высокому Имени Божьего ставленника, Императорскому Величеству и наследнику Его власти. И Дому Его, и сынам Его и великим помыслам Императорского лица.
Верой и правдой клянусь служить и службой своей утверждать и увеличивать величие сего Лица и своего государства…
Джейк повторял слова и даже не слышал своего голоса, заглушаемого голосами и справа, и слева, и за спиной. Клятва тоже была старой, как и марш, и слово в слово повторяла ту, что он принимал в Гвардии. Но торжественность момента от этого не уменьшилась. Наоборот! Что-то заставляло сердце трепетно сжиматься, перехватывало горло так, что голос начал срываться, перешёл на шёпот.
Джейк смотрел прямо, на знаменосца, на беспокойное знамя. Тяжёлую, пурпурную ткань, падающую вниз почти до земли, ветер шевелил с каким-то настойчивым остервенением, но сил его не хватало на то, чтоб развернуть, распрямить полотнище во всей его красе, показать всем герб Императора: чёрных лис, золотую перчатку, ленту с девизом…
Губы повторяли слова вслед за всеми и за комендантом, но перед глазами вдруг встал Император: усталое лицо, рассеянный взгляд, еле приметная улыбка на губах… Такой, каким Он был после совещания на Фрейе, в переходной камере.
– …Клянусь поступать так, как велит совесть честного, храброго, верного и послушного солдата Армии Его Императорского Величества! Да будет так!
Комендант замолчал, а эхо его голоса ещё долго проносилось по ряду голосами ста пятидесяти новобранцев, ставших с этого дня полноправными солдатами. А потом каждый солдат под сопроводительную дробь барабанов выходил вперёд и шёл через весь плац к знаменосцу. Осторожное прикосновение губ к ткани знамени – и в этот момент барабанщики прекращали бой, и вся шеренга разрывала тишину коротким:
– Клянусь!
Это короткое слово, но скольким оно обязывало, сколько же оно налагало на плечи каждого новобранца, добавляло новых обязательств и прав. Назад дороги не было уже никому…
Сто пятьдесят раз это слово взлетало над плацем, и каждый ждал своего момента, неповторимого момента, когда прикосновение к знамени приобщит его к высокому званию: «СОЛДАТ».
* * *
– Наша
Торнтон принялся нажимать кнопки на пульте, по экрану пошли цветные полосы. Топографические знаки читались легко. Вот он, лес, зелёное пятно в нижней части экрана. Вот болото, – как раз в центре – серая клякса с редкими зеленоватыми вкраплениями – камыш. Укрепбаза точно за болотом, на самом краю. Окопы и траншеи были помечены чёрными извилистыми линиями. Рядом, с правого фланга, овраг с ручьём, максимальная глубина которого – 3.45 метра. Можно подойти почти незаметно!
Слева – ровное гладкое поле, почти без кустарника, без естественных укрытий. Да-а, не повезло первой бригаде: им атаковать отсюда, по этому полю. Но зато на их стороне вездеходы и броня. Вместе с мотопехотой стремительным броском они должны преодолеть поле, заминированное по идее. По краю поля искусственные заграждения: мины-ловушки, радиоактивные заслоны, колючая проволока, ловушка-«паутина». Здесь к первой бригаде подключится четвёртая. Они должны показать свою подготовку в преодолении заграждений, хотя здесь, на учениях, настоящие только «колючка» и «паутина».
Пятая бригада будет атаковать укрепбазу в лоб: им нужно показать умение маскироваться и передвигаться, используя все естественные укрытия, имеющиеся на полигоне.
Третья бригада, разместившаяся в лесу, должна, по плану, исполнять роль десанта. Внезапность и быстрота – это всё, на что им придётся рассчитывать в этой импровизированной войне.
– Первое, что мы должны сделать, занять Командный Пункт, нарушить сообщение, обезвредить орудия. Никакой стрельбы не будет. Мы просто должны уложиться в отведенное время и выполнить возложенную на нас задачу: подготовить базу к взятию её бригадами номер 1, 2, 4, 5! – Барклиф в защитном комбинезоне с автоматом и каской в одной руке, покусывал травинку, сорванную ещё при переходе через полигон. – Задача ясна?
– А что будет делать вторая бригада? – голос Колина Джейк узнал сразу, хоть тот и сидел за спиной сержанта Торнтона. Барклиф помолчал немного, а потом с улыбкой спросил:
– Разве я не сказал, что вторая бригада будет атаковать укрепбазу вместе с пятой? Нет?.. Ну, ничего! Для нас это не имеет никакого значения! У нас своя работа и своя задача!.. А теперь построились быстренько! – он коротко взмахнул рукой, отвернулся, посмотрел туда, где в просвете между деревьями серело светлеющее предрассветное небо. Отсюда полигон очень хорошо просматривался, но плотный и густой туман не давал возможности видеть всё сразу. Метров пятнадцать ещё можно было что-то рассмотреть, а потом, как вата, – блуждай наощупь!
Барклиф прошёл вдоль ряда сначала в одну сторону, на обратном пути, тыкая травинкой в грудь некоторым из солдат, произнёс:
– Указанные мной – шаг вперёд!
В голосе его не было той прежней безоговорочной уверенности и твёрдости, сейчас он преследовал другую цель: не заставлять их подчиняться, а понять предстоящий маневр и сделать всё на «отлично». И главное – не подвести команду!
Джейк тоже шагнул вперёд, он уже начинал понимать, что собирается делать лейтенант, общие черты предстоящей работы уже выстроились в его голове в план, ещё нечёткий, ничем пока неподкреплённый.