Возвращение домой
Шрифт:
Как они могли допустить такое после стольких лет перемирия?! Как они могли?!
А потом они всей бригадой сидели возле тягача. Солнце уже грело вовсю, высохшая одежда коробилась и шуршала, как бумага. Остальные четыре бригады тоже были здесь. Все расположились маленькими группками, курили и очень тихо переговаривались. Так тихо, что от Наблюдательного Пункта, с площадки с натянутой защитной сеткой, доносились голоса лейтенантов, коменданта, её каких-то гостей, и тонкий писк автономного полевого видеофона.
Что-то изменилось в это утро! Не было весёлого смеха, шуток, – одна тягостная тишина и молчание. Никто даже не вспоминал о том, что подняли всех в четыре часа утра
Джейк вдруг вспомнил гриффита Айяххо на том заседании с Советом Сионы. Как рассказывал ему про войну, вдаваясь в подробности, о том, о чём и сам-то знал только по хроникам. Ведь и сам всю жизнь с пятнадцати лет готовился к войне на своей службе, изучал всё досконально, и, несмотря на это, никогда не видел настоящего взрыва, настоящего боя, настоящей смерти! Смерти не от старости, а от пули, от бомбы, от радиогранаты… Ведь, даже просматривая хроники Экспансии Сионы, всегда пропускал самые страшные и жуткие кадры.
Учился убивать! Убивать из автомата и пистолета, убивать ножом и голыми руками, убивать из машин, танков, самолётов-истребителей, но никогда даже в мыслях не мог предположить, что придётся столкнуться с этим в реальной жизни. А вдруг – это только ошибка? Они там, в своём Совете на Сионе, передумают, разберутся, и всё решится мирно! А что же Его Величество молчит? Ведь Он же был против войны?! Там, на Совете, он блефовал перед ними, но Джейк-то чувствовал Его мысли, что война – не выход, не способ решения проблемы… И Малиновски тоже это понимал! Как же тогда они допустили такое?!!
…Ровный далёкий гул, как шум моря или леса, заполнил тишину. Он накатывал откуда-то со стороны леса, джунглей, как волна горячего воздуха. И на него совсем никто не обращал внимания. Только Джейк, вскочив одним стремительным прыжком, задрал голову в небо, присушиваясь к нарастающему гулу.
Штурмовики!!! Штурмовики класса «Стрела». Он не мог ошибиться. Он сам летал на таком, имел за управление высший балл в своей группе.
– Что это? – кто-то из парней поднял голову, недоумённо прислушивался и даже чуть рот приоткрыл от напряжения.
– Штурмовики! – закричал Джейк. – Сионийские самолёты!
Его крик заглушил рёв двигателей. Ровный гул неожиданно, как одним ударом, стал вдруг настолько громким, что заныли барабанные перепонки.
Тут уж все подскочили, вылетели лейтенанты. Все уставились в небо, на шесть самолётов, пролетающих в сторону Чайна-Фло. Быстрые узкие тела, тонкие носы, скошенные короткие крылья. Джейк не ошибся – «Стрелы»!
Они пронеслись через всё небо, низко, нагло, совсем не боясь быть обстрелянными. Да и кто готов был стрелять?
Два самолёта – ведущий и чуть позади ведомый – отделились от общего клина, круто взяли вправо, блестя на солнце плоскостями. Что-то привлекло пилотов, что-то отвлекло от общей цели, от главного задания. Они пролетели чуть ли не над головами и как в приветствии качнули крыльями синхронно, мигнули сигнальными огнями. И только когда они заходили уже на второй заход, Джейк, как в замедленном хроникальном фильме, увидел открывающиеся заслонки на крыльях, чёрные хищные дула пулемётов. Он успел отскочить в сторону, толкнуть Криса, ещё кого-то, покатился по земле, а очереди, неразличимые в рёве моторов, ударили в землю, в толпящихся, ничего не понимающих солдат. Кто-то закричал, что – и не поймёшь даже в этой сутолоке, все бросились кто куда: к окопам, под прикрытие тягачей.
Слишком поздно пришло осознание реальности всего происходящего,
Земля вздрагивала, воздух дрожал, накалился будто, и обжигал горло. Пилот метил в тягач – несколько бомб взорвалось совсем рядом, – и Джейк, скорчившийся у колеса машины, вскочил на ноги, побежал вперёд. Сейчас он был единственной живой мишенью в этом ужасном тире, и пулемёт из пролетающего над головой самолёта ударил снова. Джейк скатился в первую же воронку, ещё свежую совсем, с дымящейся землёй, с вонючим жаром вместо воздуха. До окопов – рукой подать, но больше ни шагу! Хватит! Сердце колотилось где-то в горле, гулко, даже заглушая рёв «Стрел», заходивших для новой атаки. Джейк зажмурился, закрылся руками, но перед глазами стояло лицо Эши Арнольда, мертвенно бледное, неживое, и чёрные дырки наискось через всю грудь. Джейк перескочил через него, когда бежал, но сколько их ещё таких, как Эши, осталось на этом поле?
Зачем? Зачем эти смерти?! Какой ужас! В жизни это страшнее любой хроники…
…Земля ещё дрожала, как живая, когда в воронку скатился кто-то ещё, заворочался на дне, осыпая землю, толкаясь каблуком сапога в ногу. Джейк открыл глаза, откинул край плащ-накидки и землю, насыпавшуюся на неё. Гость, судя по всему из первой бригады, встретился с ним глазами и вдруг как-то странно ухмыльнулся, выдохнув всего одно слово:
– Ты…?!!
Джейк никогда, вроде, не встречался с ним до этого, но лицо – синие глаза, тёмные брови и эта ухмылка – лицо показалось знакомым. Парень был без каски, может, поэтому его и сложно было узнать. Джейк промолчал, но не враждебно, пусть прячется, места обоим хватит.
Незнакомец положил на колени автомат и как-то нервно пригладил руками отросшие за месяц волосы. И тут Джейка, как по лицу ударили, заставляя встряхнуться, опомниться – и всё вспомнить. Это лицо он видел в первую ночь на Гриффите во время той драки! Или после?!! Чёрт возьми! Ведь действительно же – после… Когда отходил от действия яда. Но почему вспомнил только сейчас?!! Может, из-за часов на левом запястье?!
Он, как хищник, молча и с места, бросился вперёд, вцепился парню в горло. Тот атаки не ожидал совсем и на время растерялся, захрипел, пытаясь оторвать от себя руки, кольцом сжимающие горло, но потом всё же отшвырнул Джейка от себя ударом ноги в живот.
– Идиот! Придурок! – прошипел незнакомец, сверкая потемневшими от ненависти глазами. Он не кричал, может, не хотел привлекать внимания. – Я тебя пожалел тогда, а сейчас не жди…
Он сдёрнул с пояса кусачки, перехватил поудобнее в ладони, клацнул ими и наклонился вперёд с жуткой, зловещей улыбкой на грязном лице. Джейк полулежал на скате воронки, кашлял, закрывая рот тыльной стороной ладони, и смотрел на гостя исподлобья. К нападению он не был готов. Незнакомец метил кусачками в голову, хотел, видимо, оглушить для начала, но тренированное тело само, как автомат, сработало на защиту. Рывок чуть в сторону и удар по ногам! Парень не ожидал от слабого на первый взгляд противника такой прыти: не удержался, упал назад, но кусачки не выронил. И Джейк кинулся снова. Они были примерно равны по силе, по росту, по ловкости. Приёма с броском здесь, в тесноте, сделать не получалось. Да и парень попался неожиданно ловкий и вёрткий, несмотря на высокий рост. Ими обоими двигали ярость и злость, а не расчет и рассудок, поэтому они катались на дне воронки, мутузя друг друга и зря теряя силы.