Возвращение к себе
Шрифт:
Стража за дверью слышно не было.
– Заснул он там что ли?
– едва слышно проговорил Гарет.
Роберт вместо ответа широко распахнул дверь, придержав на самом размахе, чтобы не бухнула в стену. Справа коридор до самой лестницы пустовал. Слева, как это ни странно, тоже. Толи по недосмотру хозяйки, толи по самоличному решению охранника, ушедшего пропустить вместе с остальными стаканчик, гости замка Барн остались без присмотра.
– Нарываться не будем?
– спросил Роберт.
– Или будем?
– Рано.
–
– Ох, не дадут.
– Может, останемся?
– Ладно тебе над стариком-то смеяться. Пусти, первым пойду.
Они двинулись тихо, насколько позволяла оковка сапог и, навешанное от макушки до пяток, железо. Там впереди, где на поверхности стены плясали отсветы огня, в сторону большого зала открывался целый балкон.
Коридор отделяли от зала каменные перила в высоту до пояса. По верху шла невнятная резьба. Замок, за короткое время подновленный и достроенный Филиппом, вообще-то устраивался не только и не столько как цитадель. Барон возводил удобное жилище, но с отделкой не успел. Роберт вспомнил свое собственное родовое гнездо. Оно так и стояло недостроенным после смерти отца. Его жена ничего не предпринимала сама, а наследнику было не до того.
Почему-то больше всего было жаль легкой светлой, плывущей как мираж в вечерних сумерках, церкви.
Мысль тотчас развернулась, хлестнув по нервам: в его доме хозяйничает чужой. Там чужие, здесь чужие…
Пока он устанавливал свою справедливость в ТОМ мире, здешний встал с ног на голову. И кто сейчас поручится, что восстановить нормальный порядок вещей удастся хотя бы в одном, единственном, затерянном среди лесов замке?
За колонной широкими ступенями спускалась лестница. Гарет быстро глянул за угол и тут же спрятался обратно.
– Здесь он, на лестнице сидит.
Роберт уже и сам разобрал близкие кашель и сопение.
– Эй ты, драная коза, - долетело из-за угла, - Тащи сюда ковш! Нe видишь, я на страже стою. Гибер, отпусти ее. Забери у него ковш!
В ответ снизу послышалось неразборчивее пьяное женское бормотание.
– Оставь мне выпить, недоносок. Щас спущусь, ты у меня получишь.
Роберт замер. Рядом раздался тихий скрежет - Гарет потянул из ножен свой бастард.
Но, покинувший свой пост, изрядно набравшийся стражник, не озаботился заглянуть в коридор. Вниз забухали тяжелые шаги.
Роберт и Гарет миновали открытое пространство и двинулись дальше. Коридор второго этажа огибал холл и заканчивался темной лестницей, ведущей, судя по запахам, в поварню. Спустились они, почти не таясь. Темноту каменных клетушек и закоулков кое-как освещало пламя далекого факела. Этого хватало, чтобы не натыкаться на стены. Шли медленно, а потом замерли не дыша. За поворотом разговаривали:
– Иди, - голос мужчины тихий, бесцветный.
– Не пойду! Хочешь, чтобы меня… как в прошлый раз?
– Найдут.
– Спрячусь, убегу, -
– Ты не Катла.
– А что Катла?
– Обернулась птицей и улетела.
– Дурак! Кто это видел? Кто вообще сказал, что она ведьма?
– Так ведь зазря казнить не будут.
– Тьфу! Слизняк. Поверил этой гадине Герберге! Она сама ведьма. Баронета куда-то увезла. Мадам Анну вот-вот в гроб загонит. А ты ей веришь!
– Не кричи. У стен бывают уши.
Унылый раб, сам того не подозревая, оказался прав.
Из кухни позвали:
– Ривз! Куда ты пропал? Бегом в зал, подбрось дров в камин.
– Все, я пошел. Меня требуют.
– Требуют его!
– в голосе собеседницы Ривза возмущение мешалось с презрением.
– Иди! Подкинь им дровишек, чтобы господа не замерзли. Да смотри, хорошо работай!
А если поставят раком, ты уж будь добр, не дергайся, - женщина почти сорвалась на крик.
– Не говори так, - мужчина всхлипнул.
– Ты свободная, а я серв - раб хуже скотины.
– Нас всех здесь сделали скотами. Давай убежим.
– Куда?
– Ривз!
– раздалось совсем рядом. Женщина шарахнулась в сторону и затаилась. Ее дружок поплелся исполнять свои обязанности. Пока под каменными сводами гуляло эхо шагов, Роберт снял перчатки и подобрался к нише, из которой доносилось тихое прерывистое дыхание. Женщина ничего не услышала. Как только шаги затихли, она начала выбираться из своего укрытия. Тут-то ее и схватили крепкие, пахнущие металлом руки. Одна легла поперек тела, другая запечатала рот. Для того и перчатки снимал. Борьба была не долгой. Все попытки женщины высвободиться приводили к тому, что хватка становилась еще сильнее. Наконец ей стало нечем дышать, и она затихла.
– Не кричи, ладно?
– прошептал Роберт ей в самое ухо.
– Я не враг. Я тебе ничего не сделаю.
Кто его знает, убедил - не убедил? Убери руку, а она тут же изойдет на визг.
– Эй, девушка, слушай, что тебе господин рыцарь говорит. Не ори, будь умницей, зашептал Гарет.
– Мы люди пришлые. Начнешь на помощь звать: и сама попадешься и нас выдашь.
Та поняла. Напружиненное, готовое к рывку тело обмякло. Роберт, была - не была, убрал руку.
Женщина заговорила не сразу, сначала отдышалась, а скорее потянула время. На вопрос как зовут, откликнулась:
– Бина.
– Мы только сегодня приехали. Слышала?
– Видела. Жаль только… - не договорила, спохватившись.
– Ты нас не бойся. Вставай, - Гарет протянул ей широкую как лопата ладонь.
– Не обессудь, слышали мы ваш разговор. Не бойся, доносить даме Герберге не побежим.
– Давай отойдем куда-нибудь. Надо поговорить, желательно без помех, - Роберт настойчиво потянул невысокую кругленькую женщину за собой.
– Да куда же вы? Там стена глухая. Пошли за мной. Только мимо поварни осторожнее.