Возвращенные тенью

Герман Валентина В.

— Ох…

Единорог вдруг остановился и замер, заметив незнакомцев, и Диадра, не шевелясь и затаив дыхание, безмолвно рассматривала его в ответ. Он был белоснежен, грациозен и невыразимо прекрасен в своей застывшей настороженности, и необъяснимое мерцавшее сияние исходило от него, освещая землю вокруг.

— Иди к нему, — прошептал Берзадилар. — Только медленно.

— О, нет. Что если он испугается?

— Только не тебя. Единороги чувствуют невинность.

Диадра ошеломленно уставилась на него:

— Но откуда ты знаешь,

что я…

— Потом, Ди. Не заставляй его ждать. Скорее.

Диадра вновь обернулась и, затаив взволнованное дыхание, шагнула в сторону единорога. Он не шевельнулся, лишь пристально наблюдая за ней. Диадра сделала еще шаг и еще, и спустя несколько мгновений оказалась совсем близко. Единорог чуть склонил голову, внимательно рассматривая ее, и Диадра заметила, что у него были изумительные карие глаза, обрамленные густыми ресницами. Диадра, не шевелясь, смотрела на него, почти ощущая, как исходившее от него сияние касается ее кожи, как вдруг единорог опустил голову и, бережно подцепив рогом ее ладонь, подкинул ее и поймал носом.

— Ты разрешаешь мне погладить тебя? — с улыбкой прошептала Диадра, нежно касаясь пальцами его невероятно мягкой шерсти. — Красавец, — ласково добавила она. — Ты восхитительный.

Единорог ступил к ней, слегка поворачиваясь и позволяя запустить пальцы в гриву, и Диадра касалась его, восхищенно, неверяще, все еще боясь напугать его неловким движением.

— Не бойся меня, — прошептала она. — Я никогда не сделаю тебе больно.

Единорог вдруг отступил назад, и Диадра испуганно отдернула руку, сожалея, что чем-то обидела его, но он, сделав еще шаг от нее, вдруг опустил голову и преклонил колени.

— Ох… — Диадра ошеломленно застыла, не зная, как реагировать на это.

Может быть, она тоже должна поклониться?.. Или это ужасно глупо, делать реверанс лошади?..

Единорог качнул головой, слегка подталкивая ее рогом.

— Он зовет тебя наверх, — донесся до нее ласковый голос Берзадилара. Она удивленно оглянулась, ловя его светившуюся восхищением улыбку, и неверяще взглянула на единорога.

— Можно?..

Его взор показался ей почти укоризненным.

— Прости, — улыбнулась она и, шагнув к нему, осторожно обхватила его шею и перекинула ногу через белоснежную спину.

Единорог тут же поднялся, даже не давая ей устроиться поудобнее, и Диадра испуганно вцепилась в него руками.

— О-ох!..

В ответ он слегка привстал на задние ноги, но тут же вновь опустился, фыркнув и качая головой. Диадра, убедившись, что он не собирается более испытывать ее равновесие, наконец отпустила его шею, поглаживая по гриве, и подняла глаза.

— О Боги!..

В тот же миг дыхание ее перехватило, глаза раскрылись, словно стараясь запечатлеть в памяти всю восхитительную картину.

Она неожиданно видела мир совершенно иначе. Темнота леса больше не пугала ее, напротив, она лишь подчеркивала красоту искрившихся аур, пронизывавших каждое живое создание. Бледно-золотые листья мерцали

и шелестели на ветру, изредка осыпаясь маленькими искрами, и эти искры, казалось, наполняли весь воздух вокруг, заставляя и его светиться. Аура единорога была по-прежнему белой, как и его свечение, которое она видела раньше. Чистота и невинность — вот что значило это свечение, и теперь Диадра отчего-то доподлинно знала это. А Берзадилар… он, призрачный, стоял вдалеке, источая вокруг себя целую радугу чувств, которая расходилась от него в стороны тонкими лучиками. Голубые — радость, розовые — нежность и восхищение, и эти, ошеломительные золотисто-красные — о Боги, она не сомневалась в том, что это была любовь…

— Спасибо, — прошептала она с упоением.

Единорог тряхнул гривой и вновь преклонил колени, и теперь Диадра поняла его просьбу без сомнений. Она осторожно спустилась на землю, с сожалением замечая, как погасает вокруг нее потрясающий мир, и, дождавшись, пока он вновь поднимется на ноги, в порыве искренней благодарности обняла его за шею.

— Спасибо…

Он вдруг прильнул к ней в ответ, и Диадра почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы счастья. О Боги, было ли в мире еще нечто столь же восхитительное, как доверие единорога?..

Наконец она нехотя отпустила его и прошептала:

— До встречи. Я очень надеюсь, что она еще случится.

Легкий толчок искрившегося рога был ей ответом.

Диадра отступила на шаг и не отводила глаз до тех самых пор, пока его белоснежное свечение не погасло, скрываясь за темной листвою.

— Это было потрясающе, Ди, — спустя мгновение тихий, счастливый голос Берзадилара вернул ее в реальность. — Ты знаешь, скольким людям доводилось оседлать единорога?.. Я думаю, это были единицы за столетия.

Диадра обернулась, встречая его взгляд.

— Но почему он доверился мне?..

— Вероятно, он увидел в тебе что-то, что позволило ему сделать это.

— Берзадилар… — она вдруг вспомнила ошеломительную картину, представшую перед ее взором. — Я видела… ох, мне кажется, я могла видеть…

— Ауры, — закончил за нее Берзадилар с улыбкой. — Это называется взор единорога, Ди. Они видят мир одновременно как обычные живые существа и как маги — в их взоре оба мира сливаются воедино. Это то, что я имел в виду, когда говорил, что ты когда-нибудь можешь увидеть всю картину мира полной. Говорят, это невероятно красиво…

Диадра непонимающе взглянула на него:

— Ты ведь, кажется, бывал единорогом. Разве ты не видел всего этого?

— Только рожденные единороги обладают этой способностью. Мы, принимая их обличье, видим мир так же, как и обычные люди.

— Но маги все равно могут видеть ауры, разве не так?

— Маги чувствуют их, как энергию. Это совсем иначе.

Диадра качнула головой с задумчивой улыбкой.

— Надо же… Мне правда жаль, что ты не видел этого, Берзадилар. Это и в самом деле просто ошеломительно красиво.