Возвышение падших
Шрифт:
Когда двери в опочивальню распахнулись, и раздался голос аги, возвещающего о приходе повелителя, Эсен Султан поднялась с тахты и склонилась в поклоне. На её лице заиграла улыбка, но вместе с тем она испытывала толику напряжения. Что, если повелитель продолжит вести себя так, как вёл на террасе?
Султан Орхан, вошедший в покои, тепло и хрипло рассмеялся, когда шехзаде Мехмет вскочил с тахты и побежал к нему. Подхватив его на руки, повелитель крепко обнял сына.
— Мехмет. Как ты подрос.
— Повелитель, — произнесла
Султан Орхан перевел взгляд тёмно-карих глаз с сына на жену, и его улыбка слегка померкла, стала более сдержанной, но, к счастью, не исчезла совсем.
— Эсен.
Опустив шехзаде Мехмета на пол, повелитель взял его за руку и повёл к столу. Маленькая ладошка утонула в большой крепкой руке, и мальчик, хватаясь за неё, искренне радовался тому, что отец был рядом.
— Я хотел обсудить с тобой кое-что, — заговорил повелитель, когда они вдвоём с Эсен Султан приступили к трапезе, а шехзаде Мехмет играл в стороне.
— Я слушаю, — отозвалась Эсен Султан, посмотрев на него через стол.
— Грядёт военный поход. Если всё будет в порядке, то мы выступим примерно через месяц.
— Поход? — изумлённо-растерянно переспросила султанша.
Не обратив внимания на беспокойство и печаль, завладевшие её серо-голубыми глазами, султан Орхан кивнул.
— Во время моего отсутствия регентом престола будет Касим-паша, потому как моим шехзаде необходим опыт военного похода. Великий визирь Мустафа-паша, а также второй визирь Ахмед-паша отправятся со мной.
Не зная, что на это ответить, Эсен Султан кивнула.
— Надеюсь, я могу доверить тебе гарем, — многозначительно воскликнул султан Орхан. — Военный поход, полагаю, будет долгим, и Топ Капы останется под твоим присмотром. Все вопросы ты сможешь обсудить с Касимом-пашой, и он, как регент престола, поможет разрешить любые проблемы.
— Повелитель, а как же Михримах Султан? Насколько я понимаю, Осман Бей будет вынужден сопровождать вас в военном походе.
— Ты права, — нахмурился тот. — Если ты обязуешься позаботиться о ней, то я велю привести Михримах Султан в Топ Капы.
— Обязуюсь, — серьёзно ответила Эсен Султан. — У тебя нет поводов для беспокойства.
Султан Орхан промолчал и вернулся к трапезе, а по её окончании на прощание поцеловал шехзаде Мехмета и ушёл. Эсен Султан, провожая его печальным взглядом серо-голубых глаз, чувствовала, как в груди расползается пустота.
Она не могла отыскать причины поведения повелителя. Орхан был с ней вежлив, по-прежнему открыт и обсуждал то, что не обсуждал ни с кем из своего окружения, но был сдержан. Редко смотрел, не притрагивался и будто бы пытался держать между ними дистанцию. Эсен Султан сетовала на свою беременность, но интуитивно чувствовала, что дело не только в этом.
Через несколько минут после ухода повелителя в опочивальню пришла Зейнар-калфа. Эсен Султан, поймав её многозначительный взгляд, поспешила
Дворец санджак-бея в Манисе.
— Похоже, мне придётся отказаться от поездки в столицу.
Гюльхан Султан, снимая свои драгоценности, задумчиво хмурилась. Джихан-калфа, наблюдавшая за тем, как Билгелик-хатун убирала их в шкатулку, из-за слов султанши понимающе кивнула.
— Вы правы. Грядёт военный поход, да и в отсутствие шехзаде Сулеймана вам нельзя покидать дворец Манисы, потому как некому будет заниматься делами гарема и самой провинции.
— Именно, — подтвердила Гюльхан Султан. — Подождём. Нужно как следует всё продумать, а военный поход даст нам достаточно времени для этого.
Переодевшись в ночное одеяние, Гюльхан Султан устало опустилась на ложе. Беспокойство и страх, вызванные тем, что Сулейман снова отправлялся на войну, не давали ей заснуть.
Топ Капы. Дворцовый сад.
Поздним вечером было весьма прохладно, и, слегка дрожа, Хюррем Султан стояла под тенью ореховых деревьев в ожидании Альказа Бея. Его не было, и султанша раздражённо хмурилась.
Саасхан-калфа, стоявшая рядом с ней, беспокойно оглядывалась в темноте. Она заметила какую-то тень, приближающуюся к ним со стороны Топ Капы.
— Кто-то идёт, — сообщила она.
— Уходи, — тут же велела Хюррем Султан. — Жди меня возле кареты.
Поклонившись, Саасхан-калфа послушно ушла. Хюррем Султан чувствовала, как волнительно бьётся сердце в груди, пока наблюдала за тем, как тень приближается. По мере приближения тень приобретала очертания, и вскоре стало ясно, что это не Альказ Бей.
— Хюррем Султан, — раздался спокойный женский голос.
Высокая стройная женщина с тёмными волосами и серо-голубыми глазами выступила в лунный свет и с полуулыбкой на тонких губах поклонилась.
— Эсен, — горько усмехнулась Хюррем Султан. — Так это была ты…
Поразмыслив, Хюррем Султан непонимающе нахмурилась. Откуда ей было известно об Альказе Бее? Почему от него было написано то послание? Неужели…
— Откуда ты… — растерянно начала Хюррем Султан.
— Шах Султан, — многозначительно произнесла Эсен Султан. — Она рассказала мне о вас и об Альказе Бее. Я долгие годы храню эту тайну.
Тяжело дыша, Хюррем Султан пыталась понять, что это меняет. Всё. Эсен могла в любой момент поведать обо всём повелителю, и, причём, в таком виде, что Альказа тут же казнят, а саму Хюррем, опозоренную, сошлют в какую-нибудь провинцию. Знание тайны их любви давало такую власть над ними обоими, что Хюррем впервые после смерти матери проклинала её.
— Чего ты хочешь? — мрачно спросила Хюррем Султан.
Эсен Султан оставалась невозмутимой, и раздражающая полуулыбка всё ещё блуждала на её лице. Казалось, она наслаждалась моментом. Гордая Хюррем Султан, грозящаяся её уничтожить, по собственной воле делала себя пленницей своей же тайны.