Возвышение падших

Saltwater Marina

— Вряд ли, — нервно передёрнул плечами Азиз-ага. — Полагаете, эта женщина — зачинщица смуты? Шехзаде, если ей всё это удалось так ловко провернуть, она далеко не глупа и, к тому же, опасна. Теперь, когда она объявила своего сына повелителем, вы — помеха для неё.

— Я искал врагов в Совете Дивана, а, оказалось, мой враг затаился в султанском гареме…

— Что вы намерены предпринять?

Шехзаде Баязид не торопился с ответом. Хмуро и мрачно посмотрев на Азиза-агу, он твёрдо произнёс:

—

Эта женщина стала причиной смерти моего брата и, уверен, моего отца. Следующей жертвой я не стану. А если не хочешь быть жертвой, придётся стать охотником. Поэтому мы немедленно идём на Стамбул. Против женской хитрости и обмана я вооружусь мечом. Отправь весть всем пашам и визирям. Я должен знать, кто на моей стороне и кто поддержит мои притязания на османский трон.

Топкапы. Покои Карахан Султан.

Чёрный шёлк мягко струился по её тонкому стану, а тяжёлые драгоценности из золота и чёрных агатов неистово сверкали в солнечных лучах, льющихся в покои сквозь окна.

В день своего триумфа Карахан Султан была вынуждена облачиться в траурные одежды, но, поскольку в этот день ей хотелось выглядеть роскошно, она не поскупилась на драгоценности и остановила свой выбор на очень высокой короне.

Стоя возле зеркала в золоченой оправе, она довольно лицезрела своё отражение, пока Элмаз-хатун одевала Махмуда в похожий кафтан из чёрного шёлка, расшитый золотой нитью.

— Почему до сих пор нет Зафера-аги? — непонимающе воскликнула Карахан Султан, обернувшись на младшую сестру и сына.

— Я не видела его сегодня, — ответила Элмаз-хатун, пожав плечами.

— Найди его.

Поджав губы, Элмаз-хатун поцеловала Махмуда в лоб и послушно отправилась на поиски Зафера-аги.

— Ты красивая, — произнёс мальчик, когда мать подошла к нему и нежно провела ладонью по его лицу. — А что это у тебя на голове?

— Корона, — снисходительно улыбнулась Карахан Султан. — Символ власти. Благодаря тебе, мой маленький повелитель, отныне я — Валиде Султан.

— Я тоже буду носить корону?

Султанша мягко рассмеялась, и, потрепав сына по чёрными волосам, неожиданно помрачнела. Воспоминание о том, как ночью она касалась таких же чёрных волос, смотрела в такие же тёмно-карие глаза на таком же смуглом лице с теми же чертами, заставило её ощутить горькое сожаление.

Сожаление не о том, что сделала, а о том, что сын нисколько не похож на неё. И, сколько бы она не уверяла себя в том, что убийства не гложут её, Карахан Султан, смотря на сына, всегда будет вспоминать султана Орхана и ту ночь, в которую она отобрала у него, беспомощного и слабого, жизнь.

— Ариадна! — ворвавшись в покои, испуганно воскликнула Элмаз-хатун.

— В чём дело? — насторожилась Карахан Султан, обернувшись

на неё через плечо.

— Зафер-ага… Зейнар-калфа выслала его в Старый дворец.

— Что?..

— Большего я узнать не смогла.

Справившись с ошеломлением, Карахан Султан жёстко ухмыльнулась.

— Как регент престола, я обладаю властью, сопоставимой со властью повелителя. Как Валиде Султан, я управляю султанским гаремом. Не так ли?

Элмаз-хатун неуверенно кивнула.

— Тогда почему какая-то калфа за моей спиной принимает подобные решения?! — гневно процедила султанша. — Пусть немедленно явится!

— Слушаюсь.

Элмаз-хатун, отправившаяся исполнять очередное поручение, столкнулась в дверях с Зеррин Султан.

Султанша и так всегда была стройной девушкой, но боль, страдания и волнения будто высосали из неё все жизненные силы, и её стройность превратилась в болезненную худобу.

Красивое лицо ожесточилось и заострилось, высокие, тонкие скулы стали ярко-выраженными, а синие глаза были полны боли и злобы.

Длинные рыжие волосы цвета осенних листьев были распущены и неаккуратно лежали на её костлявых плечах.

Простое чёрное платье — символ её очередного траура — было измятым словно Зеррин Султан спала в нём, не потрудившись переодеться.

— Султанша, — изобразив на лице сочувствие, произнесла Карахан Султан, но не поклонилась. — Я как раз хотела зайти к вам. Примите мои соболезнования. Да упокоит Аллах душу вашего отца и нашего повелителя.

— Аминь, — сухо ответила Зеррин Султан. — Я зашла для того, чтобы… поблагодарить.

Карахан Султан, что ей было не свойственно, растерялась. Поблагодарить? За убийства?

— О чём вы говорите, султанша?

— За то, что сделали с Эсен Султан, — мрачно ухмыльнулась та. — На её руках кровь моей семьи. Мама, Сулейман, Айсан, Орхан, Фюлане… На её совести болезнь и смерть повелителя. Она сломила его, открыв ему свои грехи. Когда-то вы сказали, что я не обрету покоя, пока не отомщу ей. Пока она не испытает ту же боль, что и я, пока не сгорит в пламени страданий, как я сгорела. И этой ночью она всё это испытала.

— Надеюсь, вы не подозреваете меня в отравлении шехзаде Мехмета? — насторожилась Карахан Султан.

— Вы выиграли, — равнодушно пожала костлявыми плечами Зеррин Султан. — Отныне вы — Валиде Султан и регент престола. Вам некого и нечего бояться. Все понимают, что отравление шехзаде Мехмета — ваших рук дело. И я нисколько вас не виню. Я благодарю. Эсен Султан заслужила это.

Карахан Султан, не зная, как реагировать на подобные слова, улыбнулась уголками губ.

— Вы же убьете Эсен Султан? Теперь её жизнь в ваших руках. Убейте её!