Возвышение падших
Шрифт:
— Если вы ещё раз позволите себе подобную дерзость, я отдам приказ о вашей казни, — процедила султанша, подойдя к Мустафе-паше. — Вашу отрубленную голову насадят на пику и выставят на всеобщее обозрение, дабы каждый знал, что постигнет тех, кто встанет у меня на пути.
Али-паша, второй визирь, опустил глаза в пол, но Мустафа-паша хрипло рассмеялся и положил руку на свой внушительный живот.
— Помилуйте, не смешите, — отсмеявшись, ответил он. — И кто же отрубит мне голову? Я возглавляю Совет Дивана, а в отсутствие повелителя это значит, что и всё государство. Янычарский корпус в моей
Приторно-красивое лицо Карахан Султан потемнело от ярости.
— Я могу лишить вас должности великого визиря.
— Как вы это сделаете? Гаремные евнухи отберут у меня печать? Или вы сами? Прошу вас, приступайте. Я посмотрю на это.
Чувствуя, что бессильна, Карахан Султан хотела рвать на себе волосы. Ей нужна была поддержка в Совете Дивана, и её мог оказать ей Касим-паша, но его почему-то не было.
— Где Касим-паша? Я велела всем трём визирям явиться.
— Я ждал этого вопроса, — усмехнулся Мустафа-паша в бороду, и, посмотрев на Али-пашу, кивнул. Тот подошёл к дверям, трижды постучал в них, а после вернулся на прежнее место. — Он здесь. Хотите его увидеть? Что же, я не против.
Карахан Султан напряглась, и, обернувшись через плечо, увидела вошедших в султанские покои слуг, занесших какую-то бочку.
Поставив её на пол, один из слуг закатал рукав и, по локоть засунув руку в бочку, медленно вытащил из неё отрубленную голову Касима-паши.
Поморщившись, Карахан Султан жестом велела своей служанке вывести испуганного Махмуда на террасу, а сама резко обернулась к Мустафе-паше.
— Думаете, я ничего не могу сделать? Я убила большую часть этой чёртовой династии османов, и никто не смог мне помешать. Будьте уверены, убить вас сил хватит. И тогда Совет Дивана, как и гарем, преклонит передо мной колени.
— Гаремным евнухам запрещено покидать гарем, а я туда, как известно, не захожу. Как же они меня убьют? Или вы сами намереваетесь это сделать? Ну, если вам под силу одолеть корпус янычар или хотя бы отряд моей личной охраны, насчитывающий более сотни сильных и обученных воинов…
— То есть вы не признаете власть мою и моего сына? — устало спросила Карахан Султан. — Потому что хотите разрушить султанат и править Османской империей от имени Совета Дивана? Чего вы хотите?
— Этим государством никогда не будет править рабыня-наложница, у которой руки по локоть в крови, — жёстко произнёс в ответ великий визирь. — Шехзаде Махмуд ещё слишком мал для того, чтобы становиться повелителем. Всё, чего я хочу, это благополучия для османского государства. Его может обеспечить только взрослый и опытный человек, имеющий собственного наследника, как залог продолжения священной династии османов. И им по всем признакам является шехзаде Баязид. Совет Дивана ожидает его прибытия в Стамбул для того, чтобы предоставить ему османский трон по праву. Благо, он уже в пути.
— В пути он и умрёт! — в ярости процедила Карахан Султан, и, позвав служанку с сыном, покинула султанские покои.
Мустафа-паша и Али-паша переглянулись, когда двери за ними закрылись.
— Не так уж она и умна, как погляжу, — усмехнулся
— Как прикажете, паша, — поклонился Али-паша.
Утро следующего дня.
Дворец в Эдирне.
— Приехали, султанша, приехали!
В небольшие покои, простые и несколько обшарпанные, вбежала запыхавшаяся служанка, волнительно смотрящая на свою госпожу.
Селин Султан — полноватая женщина с округлым лицом, большими карими глазами и тёплой улыбкой — тут же отложила читаемую до этого книгу и, встав с тахты, поспешила покинуть покои.
Долгие годы она жила здесь в одиночестве, не считая слуг, в простоте, граничащей с бедностью. Её больше расстраивала не бедность, а одиночество, поэтому когда несколько дней назад ей пришло письмо от давней подруги, Дэфне Султан, с просьбой вместе с семьей и гаремом приехать, она с радостью это позволила.
Спустившись в главный холл, Селин Султан радостно улыбнулась, увидев идущую ей навстречу Дэфне Султан. Годы их не щадили, но если Селин Султан располнела, а седина и морщины портили её и без того неявную красоту, то Дэфне Султан даже старела как-то изящно.
Длинные волосы, когда-то светлые, а теперь покрытые серебром седины, казалось, сияли в солнечных лучах. Нежное и одухотворённое лицо с легкими чертами и мягкой улыбкой морщины почти не испортили, а её стан остался таким же стройным, как и в юности.
— Дэфне!
Они обнялись, тепло и по-родственному, обе залились слезами, а после отстранились и оглядели друг друга.
— Что-то случилось? — заглянув в серые глаза, Селин Султан тут же увидела в них беспокойство и печаль.— Так и знала, что неспроста ты со всем гаремом Баязида приехала.
— Позже, — мягко ответила Дэфне Султан, и, обернувшись, жестом поманила к себе Филиз Султан. — Ты помнишь Филиз? Мать моих внуков. А вот и они: Мурад и Эсма. Подойдите-ка.
И Филиз Султан, и дети послушно подошли к бабушке и с улыбками взглянули на Селин Султан.
Филиз Султан была невысокой женщиной с простой красотой: тёмно-русые волосы, собранные в незатейливую причёску, и серые глаза, немного темнее, чем у Дэфне Султан. Она улыбалась мягко, но сдержанно, и в манере поведения очень походила на свекровь, с которой, вероятно, и брала пример во всём.
— Здравствуй, Филиз, — тепло приветствовала её Селин Султан. — Ты почти не изменилась с тех пор, как мы виделись, а это было, когда ты детей ещё под сердцем носила.
— Благодарю, султанша.
— Аллах милостивый, как похож на Орхана, — изумлённо выдохнула женщина, переведя взгляд на шехзаде Мурада. Дэфне Султан согласно кивнула, покровительственно приобняв внука за плечи. — Только взгляд мягче. Это к лучшему.
— А это — Эсма Султан, — второй рукой обняв за плечи девочку, с нежностью произнесла Дэфне Султан.
Эсма Султан, в отличие от брата, была похожа на мать. Невысокая, хрупкого телосложения, с бледной кожей и тёмно-русыми волосами, но с тёмно-карими, а не серыми глазами.