Возвышение ученицы мага
Шрифт:
— И… и сколько таких получается в месяц? — спросил Тобиас.
— Думаю, по два за вечер смогу делать, — ответил Пахомий, — У нас ведь ещё работа. Лодка сама себя не сделает.
Кроны испускали пестрые стаи птиц.
Здесь было особенно туманно и влажно. Леса здесь были лиственные, зелёные, белёсые облака вырастали из древесных массивов.
Это место находилось на западе от города Эр и южнее города Хон. Это был некогда заброшенный храм Правителя огня и войны, бога, покровительствующего князьям города Эр. Часть зданий пожрали деревья, корнями
Снаружи никого не было.
Зайдя внутрь, Гликерия увидела пол, окруженный ступенями, выше которых проходила колоннада. Напротив входа, окруженный немногими свечами сидел за чтением стареющий человек, смуглый и с густыми бровями на вытянутом лице.
Гликерия подошла и села пред ним, тогда он оторвался от чтения свитка.
Послышался хриплый низкий бас:
— Ты Гликерия?
— Да. Я от Леандра. Вы скептик?
— Да. Я один из скептиков. Моё имя Феофилакт.
Когда Леандр направлял её сюда, то рассказал ей о том, что в первые годы после телепортации от поселенцев отделилась небольшая группа. Это были маги, лидерами которых стали те из псиоников, кто разочаровался в старых методах строительства империи. Они захватили одну из крупнейших башен и увели её далеко от города на юг континента.
Скептик взмахнул рукой, и из частиц в воздухе со вспышкой возник кубок полный вина, и он протянул его Гликерии.
Приняв кубок, она с восторгом спросила:
— Это магия!?
— Нет, — улыбка чуть смягчила лицо Феофилакта, — фокусы. Всего лишь фокусы.
Гликерия попробовало вино. Напиток оказался гораздо слаще, чем она ожидала, радость от вкуса отразилась на её лице.
— Да, такого нигде не делают.
— Это самое вкусное вино, что я пробовала.
Феофилакт хлопнул в ладоши, вокруг них зажглось ещё больше свечей. Было утро, но свет с улицы не развеивал сгустившегося полумрака.
— Что Леандру надо?
Сделав глоток, Гликерия поставила кубок на пол.
— Грядут большие перемены в Мерхоне.
Огонь свечей едва заметно дрогнул. Это напрягало Гликерию, ей не нравилось подобное восточное волшебство, на её взгляд такие атрибуты были глупостью и только мешали нормальным переговорам.
— Перемены?
— Да. Я хотела спросить, я думала, что скептики живут в башне.
Феофилакт не спешил говорить, его речь шла медленно и отрывисто. Гликерии оставалось слушать, атмосфера этого места и вино расслабляли её.
— Да. Мы захватили один из дворцов, когда все случилось, когда мы получили весть о распаде империи. Но ты не увидишь этого дворца, — последовала снисходительная улыбка, — никто не увидит, кому не следует.
— Ладно, — едва иронично ухмыльнулась Гликерия, — кроме дворца, Леандр рассказывал мне о том, что у скептиков свой взгляд на общество, что они разочаровались в Мерхоне. Но… он не сказал мне, что именно сподвигло вас отвернуться от города.
— Я поясню. Мы разочаровались не в Мерхоне, а в цивилизации вообще. Распад империи был шоком для нас всех. Если ты помнишь…
—
— А… — и улыбка Феофилакта обрела более добрый оттенок, — До того, как Мерхон появился в этой системе, была огромная империя, в которой мы все жили. Были другие миры, населённые людьми, десятки миров, там мы жили в городах ещё больших, чем Мерхон, гораздо больших. Но главное, что люди жили не так, как сейчас. У людей была мечта. Мы все были приверженцами строительства империи. Империя бы объединила все существующие миры космоса! Трудились рабы, нужно было дать хлеб и тепло магам, накапливалась энергия для псиоников. Псионики и тогда правили, они использовали энергию, чтобы телепортировать целые города, они общались друг с другом, находясь под светом разных солнц. Мы процветали, создавали великую культуру. Сейчас что ты видишь, это все только упадок. А потом псионики стали хиреть и тупеть. Они слишком сильно верили в свои идеи, они стали безумствовать. Империя распалась. Они просто не могли поддерживать связи между мирами.
— Почему не могли?
— Их разум не выдерживал.
— То есть люди просто не могут строить такое?
— Могут. Люди многое могут. И смогут ещё больше. Просто нужен другой путь.
К сожалению, Гликерия уже слышала эту историю, и на её взгляд она не раскрывала сущности пути, избранного этой группой псиоников. Но виду она не подавала, ей хотелось разговорить мага.
— Скептики ищут этот другой путь?
— А что делать? Что делать… — и Феофилакт грустно посмеялся.
Короткая пауза. Новые глотки вина.
— И в чем суть этого пути? Почему вы отделились? Я не совсем поняла.
— Что такое город?
— Ну, скопление людей.
— Да, и скопление ресурсов. В империи люди трудились, нужно было накапливать ресурсы и расширять цивилизацию. Псионики верили, чем больше людей, тем сильнее цивилизация.
— И просто сошли с ума?
— Да. Псионики не выдержали управления. Слишком огромная была империя. Мы хотим создать иную магию, чтобы человек стал другим. Не цивилизация, а сам человек.
— Вы видите источник развития в человеке?
— Да. Сам человек должен стать лучше. И лучшие люди смогут построить новую империю.
— Кажется, поняла. И вы обсуждали это с другими участниками комитета?
— Да. Мы беседовали с Продромом. И он не внял нашим словам. Сказал, что это наивно, сказал люди меняются в массе, сказал, цивилизация меняет людей. В общем, повторил все то, что говорили псионики до распада.
— Но это же бессмысленно.
— Не совсем, — Феофилакт чуть оживился, как будто в его разуме вспыхнула маленькая искорка.
— Ну они же просто повторяют то, что говорили тогда, а их государство попросту развалилось…
— Нет. Империя очень сложный механизм. Не забывай этого. У псиоников есть бездна, в которую они окунаются своей мыслью. Сообщества строятся по-разному. У нас, скептиков, мышление было бы неполным, если бы не рассуждали об альтернативных способах строительства империи.
Вновь пауза. Феофилакт достает второй кубок для себя, достает вино, подливает Гликерии, наливает себе. Какое-то время они молча потягивали напиток и думали.