Вперед в прошлое 9
Шрифт:
В пять вечера ветер разогнался так, что каждый порыв грозил выдавить стекло, мы все вчетвером сидели на кухне, и каждый молился, чтобы этого не случилось. Наша многоэтажка скрипела и грохотала так, словно собиралась сложиться, как карточный домик.
Казалось, на улице разгулялся дьявол. Грохот и звон выбитых стекол доносились регулярно. Запоздало вспомнилось, что надо было заклеить стекла крест-накрест и всех друзей надоумить — чтобы не разлетались осколки. Но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля.
—
— Ну еще бы, так дует, — сказал Боря.
Я протянул руку и коснулся батареи: она была чуть теплой, как остывающий труп. Пока не поздно, направился к телефону, чтобы позвонить Илье и бабушке и посоветовать заклеить стекла пластырем или изолентой — у кого что найдется. О том, что в прифронтовых городах знает каждый ребенок, мирный обыватель даже не догадывается. А сейчас у нас начинается самая настоящая война — война с разбушевавшейся стихией.
Глава 5
Спаси и сохрани!
Через полчаса батарея остыла окончательно, и температура в квартире понизилась до пятнадцати градусов — мы натянули свитера, штаны, теплые носки. Я поставил на стол антикварную керосиновую лампу, заправил ее горючим, что дал Петрович, зажег фитиль — вот уж не думал, что буду использовать ее по назначению — она давала равномерный свет, в то время как от сквозняка, гуляющего по квартире, огонек свечей колыхался, и тени на стене то укорачивались, то сжимались, увеличивая нервозность.
А так создавалось подобие уюта. Мама включила газовую конфорку и поставила огромную кастрюлю воды, чтобы, нагреваясь, она отдавала тепло вместо батареи, и не сушило воздух. Щенка положили на грелку, и он сразу затих и уснул.
Спать было рано, я откопал на балконе домино, стряхнул пыль с деревянной коробки, принес в кухню и сказал:
— Будем играть.
Наташка закатила глаза и изрекла:
— Господи, мы как деды в парке, что ли, будем козла забивать?
— Это интересная игра, — не согласилась мама, грустно улыбнулась, погладила коробочку.
— Я не умею, — скривился Борис.
— Это несложно. — Я раздал по пять костей, остальные высыпал на «базар». — Свои фишки никому не показывайте. Давайте начинать, вы по ходу сообразите. Смысл игры: как можно быстрее избавиться от костяшек. — Вот эти точки — числа. Начинает костяшка 6:6. Есть у кого-то?
Все покачали головами.
— Если нет, то — костяшка 5:5.
— Эта? — сверкнул глазами Боря, показывая мне свою костяшку, я кивнул, и он припечатал ее к столу с характерным звуком.
— Ходим по часовой стрелке, — внес дополнение я. — Следующая Наташа. Ты можешь поставить только фишку с «пятерками». Есть?
Сестра помотала головой.
— Плохо. Значит, тебе надо идти на «базар» и брать фишки до тех пор, пока не попадется «пятерка». Тяни.
Сестра
Поначалу мы сосредоточились на игре и забыли об урагане, лишь синхронно вздрагивали, если вдруг на улице было особенно громко. А когда поняли, что к чему, и втянулись, мама заговорила:
— Это набор моего отца, деда Николая, вы его не помните.
— Я помню! — сказала Наташка, сосредоточенно глядя на свои костяшки. — Смутно, но помню. Большой такой, и улыбается. Одно воспоминание только. Пашке год был, когда он умер. А Боря вообще деда не застал.
— Хорошо, что хоть с Шевкетом помирились, — сказала мама.
— Ага, — согласился я, — хоть знаем, кто это такой — дед. Без него мы многое потеряли бы.
В той реальности у нас — ни деда, ни бабушки, а они ведь классные!
Мама поделилась воспоминаниями:
— Когда мы с Ирой были детьми, то часто вечерами играли в домино: я, мама, папа, сестра. Телевизор был только у соседей. Играло радио, мы пили чай с пышными оладьями или «хворостом» и ставили на кон конфеты. В гости приходили соседи: тетя Поля покойная, Золотько с детьми, и тогда мы играли в карты: в «мокрую курицу», «ведьму», «пьяницу». Так душевно было!
Мне подумалось, что в девяностые простенькие настолки еще были в порядке вещей, люди собирались вечерами, как мы сейчас, разговаривали обо всяком, делились мыслями, и семья превращалась в единое целое, забывались ссоры и недомолвки. Старики рассказывали про войну, родители — о своем детстве, у каждой семьи были свои истории и легенды.
Мы были этого лишены, а теперь обретали. Ураган сблизил нас так, как никакая радость или горе не сближали. Надо чаще устраивать такие посиделки.
Положив последнюю костяшку, Наташка взвизгнула и вскочила.
— Я выиграла, е-е-е! Пойду позвоню, узнаю, что там у кого.
В прихожей затрещал телефонный диск, донесся Наташкин возглас:
— Тю, блин! Связи хана, прикиньте?
Мама заварила чай и предложила:
— Давайте «хворост» нажарим? Все равно газ горит.
— Давай! — поддержал ее идею Борис.
Из прихожей вернулась Наташка, скрестила руки на груди и проворчала:
— Ваще жопа! Телефон не работает. А если кому-то «скорую» надо или милицию?
— Не повезло этому кому-то, — сказала мама и принялась замешивать тесто для «хвороста».
Наташка достала скалку, переложила из руки в руку, дождалась, когда мама закончит, выхватила кусок теста и на столе раскатала до толщины бумаги, после чего порезала на ромбики, сделала надрез в середине и вывернула каждый.
— Это не хворост, а какие-то жабы, — скривился Боря.