Вперед в прошлое 9
Шрифт:
Но я тоже вошел и проговорил:
— Ветер усиливается, температура падает. Скоро начнется дождь, а потом — метель. Есть риск, что кто-то пострадает по пути из школы.
— Указаний не поступало, — напомнил дрэк.
Тогда я посмотрел на него в упор и велел:
— Отменяйте занятия.
Глаза дрэка налились кровью, вены на шее вздулись, и он ринулся на меня:
— Ты что тут вообще делаешь? Кто тебя приглашал!
Я отпрыгнул назад, потому что во взгляде дрэка полыхала не просто ярость — желание убивать,
— Геннадий, ну что вы… Парень дело говорит. Вы как хотите, конечно, но я дочь на уроки не пущу, а сам возьму отгул.
Директор задышал часто и тяжело, уселся на стул и зыркнул уже не так злобно. Я соврал:
— Меня отец предупредил, чтобы я оставался дома и брата с сестрой не выпускал. Что-то они там знают, чего не знаем мы. Если кого-то прибьет поваленным деревом, это ведь с вас потом спросят.
— Если… — проворчал он. — Отменю занятия, а вы неправы окажетесь — вот тогда спросят.
Я глянул на тополиный ствол за окном. Дерево скрежетало и стенало под порывами ветра.
— И дерево я спилил бы, пока не поздно, оно школу разворотит. Поверьте, Геннадий Константинович, если вы отмените уроки, вам в гороно спасибо скажут как самому дальновидному руководителю.
— Именно, — кивнул завхоз, но директор, похоже, уперся.
— Это будет самоуправство, — проворчал он, подошел к окну и уставился на качающийся тополь, передернул плечами.
— Туча… — осторожно проговорил я, и дрэк посмотрел в небо.
Вернувшись к столу, он достал очки из чехла, всмотрелся в клубящуюся серь и тяжело вздохнул.
— Вероятность того, что ты, Павел, прав, пятьдесят процентов. Пятьдесят на пятьдесят. — Он развернулся, опершись о подоконник.
Я не оставлял попыток его убедить.
— Но есть хотя бы гипотетическая возможность сохранить чьи-то жизнь и здоровье, разве не правильно взять ответственность и отметить уроки? Дети, они ведь от вашего решения зависят. А гороно… может, они сидят и трясутся, и боятся принять решение. Время такое, бардак везде.
— Позвони им, — посоветовал Петрович. — Скажи, дерево упало, мол, боюсь, что кто-то пострадает, разрешите отменить уроки.
Директор ухватился за эту мысль, шагнул к телефону, принялся крутить диск. Дождавшись ответа, поздоровался, назвал себя и сказал:
— Только что у нас тут тополь рухнул на школьный двор, хорошо, дети еще не пришли. Будет разумно отменить занятия — во избежание человеческих жертв… Да. Очень советую оповестить директоров других школ… Порывы ветра усиливаются, начинается дождь. Неизвестно, как стихия разгуляется к обеду… Ага. Спасибо, сделаю.
Упершись о стол, директор вытер пот и сказал:
— Дали добро. Согласились, что надо распускать детей по домам — во всех школах
Я показал «класс» и улыбнулся от уха до уха. В этот момент в окно шмякнулся голубь, секунду провисел, припечатанный ветром, и медленно сполз. Будь я суеверным, сказал бы, что это знак.
Почему у нас так? Все сидят и трясутся, и боятся сделать то, что надо. Сколько жертв удалось бы избежать, если бы во время чернобыльской катастрофы кто-то взял ответственность и отдал команду эвакуировать людей!
Получается, я снова качнул мироздание, ведь в той реальности уроки в первую смену точно были, а к обеду ветер и осадки, умножат силу на два, начнется метель, машины собьются в кучу, все, что стоит на возвышенностях, съедет вниз или улетит. Корабли выбросит на мель, и они вмерзнут в лед. Меня родители не отпустили на набережную в ледяное царство, но оледенелый камни, и торосы у нас на пляже впечатляли.
— Я набрал еды на неделю вперед, — сказал я. — Потому что, если отрубит электричество, магазины работать не будут. И вам советовал бы сделать так же, причем прямо сейчас, пока магазины работают.
— Откуда ты знал, что так будет? — удивился директор.
— Так по телику передали, а борода уже неделю висит, копит, так сказать силы, — выдал я версию своей осведомленности. — И свечей советую набрать. Кстати, а у вас есть керосин для лампы?
Петрович кивнул.
— Не поделитесь? — попросил я.
Завхоз снова кивнул и жестом пригласил меня за собой, директор тоже вышел — видимо, оповещать учителей.
Когда я возвращался домой с керосином, налитым в пустой флакон одеколона, у дверей толпились учителя, разворачивали детей назад. Среди них я заметил Веру Ивановну.
Ученики, услышав благую весть, разбегались с хохотом и визгом, обнимались, висли друг на друге, ловили ртами снежинки, летящие горизонтально. Вспомнился анекдот про Вовочку, узнавшего, что школа сгорела.
Знали бы они, что их ждет неделя холода и голода, поумерили бы пыл.
Заметив Илью, кутающегося в пальто и шагающего через школьный двор, я выбежал навстречу.
— Ты был прав, — проговорил он, поправляя воротник. — Хотя чего я удивляюсь.
— Вы запасли продуктов, как я советовал? Уроки в школе отменили, так что — по домам.
Он кивнул, запрокинул голову, глядя на все сгущающееся снежное крошево.
— Все будет… настолько скверно?
— Один из самых разрушительных ураганов в истории. Так что отменяем все дела и ждем.
Глава 4
Война
Возле поворота к своему дому Илья остановился, желая поговорить со мной, и в этот момент тополь, покачивающийся возле школьного забора, хрястнул — мы вздрогнули и повернули головы на звук. Сухая верхушка накренилась, отломилась и упала, слава богу, на пустырь.