Вперед в прошлое 9
Шрифт:
Вместо работы люди самоорганизовались и вышли устранять последствия катастрофы. Владельцы частных домов занимались своими участками, жители общежитий и многоквартирных домой сообща расчищали дворы и подъездные пути
— Неделю минимум будем гулять, — констатировал факт я, обозревая село, где будто играли дети исполинов.
Долго стоять на открытом пространстве под пронизывающим ветром было тяжело, и мы спустились по склону на дорогу. Никаких военных и спасателей в поселке не наблюдалось. В лучшие времена прислали бы вертолет из
Провода все были порваны, сохранились лишь небольшие участки.
Но были и положительные моменты. Во-первых, идти по протоптанным в снегу тропинкам было просто. Во-вторых… Во время потрясений и бедствий возможно два развития событий: человек человеку волк, когда процветает мародерства и множатся преступления — так бывает чаще всего. Реже люди помогают друг другу и действуют сообща, как сейчас. Ураган много бед наделал, но сплотил людей.
— Бежим Карасей спасать, — предложила Алиса. — Вдруг они там замерзают.
— Видишь, какие все дружные, наверное, им уже помогли, — предположил я.
Илья со мной не согласился:
— Там, возле кладбища, мало кто построился, больше пустых участков.
— Вера Ивановна там же? — спросил я дрогнувшим голосом.
— Да, недалеко от Карасей, — подтвердил он.
Самая короткая тропинка туда вела сквозь частный сектор и вдоль моря. Если утром я ужасался каждому упавшему дереву и поваленному забору, то теперь привык. Но то, что мы увидели, когда выбрались к морю, заставило нас оцепенеть. Ледяной апокалипсис!
С моря летела водяная пыль, замерзала, попадая на камни, и так слой за слоем. Весь берег был усеян ледяными глыбами, принявшими причудливые формы, и пыль продолжала лететь! Кусты терновника превратились в ледяных ежей. Заборы домов, что стояли недалеко от моря, рухнули под тяжестью льда, устоял только один каменный.
— Как красиво! — выдохнула Гаечка, натягивая шарф на нос. — Жутко, но красиво!
— Жаль, фотоаппарата нет, — грустно заметил Илья.
Гаечка сказала:
— Можно у Кабанова попросить «Полароид», вроде он оставался с лучших времен и его не успели продать.
— Ну, у кого-то фотик должен быть, подвел итог я. — Потому что это будут исторические кадры. Ураган такой мощи случается раз в пятьдесят лет. Ну, пишут так. Весь мир знает про торнадо в Америке. Но там ты хотя бы не замерзнешь, оставшись без крыши над головой. О норд-остах наши соотечественники слышали лишь краем уха, нужно донести. Потому что соответствующие службы должны знать и быть готовыми, а не как сейчас.
Долго любоваться ледяными скульптурами было холодно, а едва мы свернули в расчищенный проулок между домами, стало более-менее сносно… Некоторое время. Пока мы не добрались до моста через ручей. Там, внизу, был завал, через который никак не пробраться. Пришлось делать крюки огибать
Когда мы наконец добрались, увиденное меня не обрадовало. Как я и думал, эта часть села пострадала больше всего. Единственную дорогу еще не расчистили, а масштабы разрушений были, как в дачном поселке. Но немногочисленные жители старались, был даже один мужчина с бензопилой, распиливающий толстые стволы. Присмотревшись, я узнал в нем инспектора по делам несовершеннолетних Овечкина, подошел к нему.
— Здравствуйте, Василий Витальевич, — сказал я, когда он выключил пилу.
Приподняв битую молью ушанку, он прищурился, вгляделся в мое лицо. Я сразу перешел к делу:
— Там, ниже, дом нашего одноклассника. Вы случайно не знаете, как обстоят дела и нужна ли кому-то помощь?
— Похвально, Павел! — улыбнулся он. — Приятно видеть неравнодушие подрастающего поколения. Четыре дома разрушены и не пригодны для дальнейшего проживания. Заблокированным людям оказана помощь. Пострадал только парень. Его отнесли в больницу.
— Заворотнюк? — спросила Алиса. — Это он?
— Да, Катя, его сестра на учете в детской комнате милиции, я знаю их семью.
— Вот коза, — выдохнула Гаечка. — А что с Карасем? С Саней то есть.
— Слегка придавило его, — ответил инспектор. — Предположительно перелом ребер и бедренной кости. Угрозы для жизни нет. Еще один дом разрушен у учительницы. Крышу просто унесло, стену завалило, а там всего одна комната. Девать людей некуда, вот в чем беда. Участок уже переполнен, а это не приют! Санатории все тоже замерзают, да и не добраться пока туда.
— Спасибо, Василий Витальевич! — поблагодарил я, и мы отошли в сторону.
— Бедная Вера Ивановна! — вздохнула Гаечка. — Интересно, у нее есть родственники? Есть куда пойти?
— Караси теперь бомжи? — проговорила Алиса. — Что же они будут делать?
Думал, Гаечка будет радоваться, что у бывшей врагини беда, но нет, пригорюнилась, задумалась.
— Мы приютили соседей, — сказал Илья. — У них стекла выбило и над ними крышу сорвало, ко мне селить уже некуда.
Мы направились вниз, в сторону моря. Я представил себя оставшимся на улице в такой холод и передернул плечами. Веру Ивановну могут приютить коллеги, но мало приятного в том, чтобы заявиться к кому-то с узелком и просить приют. А Караси… Катька со многими посуду побила, их никто не примет.
И еще две семьи без крова, и это только здесь, в Николаевке…
— Кажется, я знаю, что делать! — я остановился, победно улыбаясь.
Глава 8
Спасение замерзающих
Накинув капюшон шубы до самого носа, Вера Ивановна сидела в кресле посреди дома, у которого отсутствовала стена, кровля обрушилась внутрь, а на устоявших стенах распласталась крона старой черешни с почерневшими листьями. Вокруг валялась одежда из развороченного шкафа, битая посуда, камни и глина.