Вперед в Ссср
Шрифт:
А еще, при "европейскости" города Львова, меня поразила внешняя бедность его жителей. И в Москве мужчины нередко одеваются в военном стиле - но именно подражая, уж я-то различу пошитое по фигуре и из более дорогой ткани, и с "неуставными" деталями - ну а тут все еще в ходу армейские обноски, потертые, часто даже не в размер! Про женскую моду деликатно промолчу - я, Анна и наши девушки выглядели просто королевами на львовской улице, даже в воскресный день! И дело было не только в бедности - инженеры и рабочие здесь, как нам сказали, зарабатывают не сильно меньше, чем в Москве, Ленинграде, и даже в городе на севере, куда мы с Анной ездили уже трижды. Но там женщины (и не только жены начальства) одеваются вполне прилично - и вещи в большинстве не куплены у нас в "Риме", а сшиты по выкройкам из выпускаемых
В анкетах нашей массовки, пунктом "национальность" стояло, шестьдесят три - русские, и только сорок восемь - украинцы (прочие - евреи, поляки, словаки, даже двое армян есть). Так что "всеобщий украинский национализм" маловероятен. И как я слышала, пойманных бандеровцев тут даже вешали публично, как в старинные времена, при полном одобрении народа. В то же время я ощущала какую-то скрытую неприязнь, как когда-то на севере в "деле Пирожковой", тогда это меня обидело, я к Анне побежала жаловаться, с чего все началось, сейчас же я усвоила сказанное моей наставницей и подругой, "если ты, твои поступки и слова, твой внешний вид кому-то не нравятся - то это их проблемы". Если конечно речь идет не о тех, чье мнения для тебя авторитетно - товарищей Сталина, Пономаренко, ну а для меня и моего рыцаря, без всякого сомнения. Так что, враги, объявляйтесь скорее, я жду!
Привыкнув, я иногда ходила по Львову пешком - благо, там недалеко, и погода была отличная. От Ратуши по улице Русской, пересечь улицу Ивана Федорова, свернуть налево на Подвальную, и вот уже Арсенал, через пару кварталов. Или же, не сворачивая, дойти совсем немного до Советской, и тоже налево, перекресток с Дарвина, затем Лысенко, и вот уже улица Кривоноса, что Высокую Гору окаймляет. Или же на север, по проспекту Ленина, затем на Максима Горького, и там за площадью Победы, университет и парк Ивана Франко. Ходила, понятно, не одна - приказом Вали Кунцевича, со мной всегда был кто-то из ребят с киногруппы (минимум двое, с оружием и удостоверениями ГБ), и кто-то из девушек, за компанию. Да и что могло с нами случиться, днем, в центре города, и патрулей тут полно, военных и милицейских. И оружие у меня при себе всегда - только секрет наш, похоже, стал уже известен, если в Москве иные из моих знакомых (точно к нашим посвященным не принадлежащие) стали под платьем, как мы кобуру, прицеплять кармашек для ключей, монет и прочей мелочи, "чтобы руку сумочкой не занимать". Вернемся, вместе с Анной расследование проведем, откуда утекло?
На углу Горького и Вересня я в магазинчик заглянула, из любопытства, сопровождающие мои снаружи остались (все же не люблю, как под конвоем - с моим рыцарем, это совсем другое дело). Тут ко мне подбегает девочка, подросток лет четырнадцати, одетая очень бедно и неприметно.
– Вы Лючия Смоленцева? Тогда возьмите.
Сует мне в руку свернутую бумажку, и исчезает. И сколько я понимаю, даже если бы удалось ее задержать, последовало бы "меня какой-то дядя попросил за десять рублей, больше я ничего не знаю, отпустите, меня мама ждет". А бумажка оказалась листовкой - никаких "будьте в том месте в такое время" и предложений, чем это будет интересно мне. А такие же фразы о "ленинских нормах" и истинном большевизме.
– Проверка - только сказал Валя Кунцевич, когда я рассказала о происшествии ему и Лазаревой - хотят увидеть, ты шум поднимешь, или промолчишь. Если второе - значит можно с тобой хотя бы разговор завести на тему. Но ты все равно будь осторожней - если решат, что не договорились, то могут и попытаться убить.
Анна кивнула. Ну а у меня страха не было, один лишь азарт. Что я наконец смогу сделать что-то по настоящему полезное - и во вред слугам дьявола, что через сорок лет устроят тут поганый шабаш.
Валентин Кунцевич.
Ну вот и подозреваемые появились! Только нам с ними делать что?
Батя рассказывал, в самом начале "перестройки" был в Москве в каком-то ДК кружок с таким же названием. И тем же составом - в основном, студенты.
А книжек в доме было много, всяких. Среди них - эстонец Эно Рауд, "Огонь в затемненном городе", или еще, вот автора уже не помню, "Мальчик из Уржума", про молодого Кирова, ну и конечно, "Молодая Гвардия" Фадеева. Вот решили юные пассионарии, что надо нельзя сидеть в стороне - при фашистской оккупации, дело похвальное, вот только эти, похоже, всерьез себя вообразили революционерами-подпольщиками, а нас, царской охранкой? И надо еще посмотреть, не стоит ли за ними кто-то умный и подлый. Хотя бы те же бандеровцы - ведь был у них реально такой план под конец, окрас сменить, в комсомол и даже Партию внедряться, ждать своего часа? Но это, если только "втемную": анкеты наших "марксистов" я уже просмотрел, так там русских, евреев и поляков полно, да и из украинцев никто в щирости не замечен.
Кстати, та малолетняя шлюшка, Ира Стырта, в Львовском университете год отучилась, на юридическом факультете. Вот только ни малейшей связи ее с "юными марксистами" не было замечено, может плохо искали?
И собирается кружок не только в университете.. Но и по квартирам, включая даже у самого товарища завкафедрой. Интересно, о чем они будут беседовать? Так вариантов масса - устроить к товарищу Линнику Сергею Степановичу, русскому, 1916 года рождения, члену КПСС, проживающему по улице Базарной, дом такой-то, в отдельной квартире товарищ живет, визит от жилконторы, или санэпидстанции, или просто, товарища участкового с помощником. И поставить незаметно в квартире подслушивающее устройство (уже умеют делать в этом времени, вполне компактные) - а если окажется, что у него по соседству, или выше, или ниже, жилплощадь освободилась, то совсем чудесно, завтра туда наш сотрудник въедет, и стену просверлить (но не до конца, и лишь чтоб для микрофона хватило) нетрудно совсем. В общем, технически проблема решаема. И не надо меня упрекать в "незаконной слежке за советскими гражданами" - нет еще в советском законе ничего насчет прослушки и санкции прокурора, не успели ввести.
Так о чем вы конспиративно беседуете, товарищи юные мстители? Если на тему абстрактные, то погуляйте на свободе, пока не решим, что с вами делать. А вот если не дай бог, к действиям перейдете, придется вам доказывать, что вы не правы. Особенно если за вами кто-то еще стоит, дирижером.
Магнитофонная запись.
(юношеский голос) Сергей Степанович, вы уверены, что это надо? Нам не страшно но хочется быть уверенными - что не напрасно.
(взрослый голос) Надо, Петя, надо. Иначе выйдет, что и Миша Якубсон погиб напрасно. И Игорь Горьковский тоже - вот ты бы смог так, своему помочь уйти, зная что он допроса не выдержит, и товарищей выдаст? И все, кто на фронте погибали "за Родину, за Сталина" - тоже, выходит, зря.
(другой юношеский голос) Но ведь жить и в самом деле стало лучше? И в смысле свободы - вон, у Кувшинова с матмеха отца выпустили. Реабилитировали по полной, извинились, и даже квартиру пообещали, в очередь поставили уже. А гниль и крикунов жмут и партбилетов лишают, если кроме дури и глотки у тех ничего нет.
(взрослый голос) А подумать? Что у Ильича написано - подачки от власти, которые не вырваны в борьбе, а дарованы по высочайшему соизволению, могут так же забраны назад. И ты считаешь, что если человека без вины посадили, годы гноили на Колыме, а затем сказали, простите, вы не виноваты - то это все, инцидент исчерпан? Что квартира может потерянные годы и здоровье возместить? А тех кто умер, не дожил - с ними как, тоже реабилитируют?