Вперед в Ссср
Шрифт:
(третий юношеский голос) Реабилитируют. Вы же знаете, Сергей Степанович, скольким только из нашей группы бумаги прислали. За тех, кого в тридцать седьмом.
(взрослый голос) Дурак! Через пятнадцать лет? Прислали - даже не на отца, или дядю, а на какого-то дальнего родственника, значит ближних не осталось уже, куда они делись, ты подумай!
Ю.1.
– Все равно - и к критике стали прислушиваться. Если партийный ошибся - можно указать, и если прав окажешься, тебе лишь спасибо скажут.
В.
– Так даже у тех, кто на самом верху, ума хватило, на грабли не наступать, как царь николашка. Пар выпустить, самых умных и активных заметить
Ю.2.
– А сколько построили, даже тут, во Львове? Смотришь - и веришь, что и по всей стране так. И Победа - гордость за страну, за народ.
В.
– Так и умный хороший пастух свое стадо лелеет. Вот так и комвласть - ну зачем ей нищета, править ведь лучше в богатой и сильной стране? И уж конечно, защищать свое от соседской сволочи, вроде Гитлера. Ты чем сомневаться - Ленина открой, вон на полке стоит, и прочти. Чья должна быть власть - рабочих и крестьян. Вот ты бы доучился, на завод пошел - и что, ты бы себя хозяином чувствовал? Или - что партийные скажут, так и будет. Так чья частная собственность выходит - уж точно, не твоя! А как прежде, при "магдебургском праве" было, городской торговой верхушки, так и сейчас, диктатура не пролетариата, а верхушки партийной. И во главе - сам знаешь кто.
Ю.3.
– Так они же не дворяне! Не князья-графья. А были, из таких же как мы!
В.
– Верно. Ну а как в истории всякие королевские династии и дворянские роды начинались? Кто из простых, но с талантом, умудрялся на самый верх - и уже дети его там оставались. Как и сейчас - вот кто у нас самый показатель, "адмирал Победы" Лазарев М.П. ? До войны вообще известен не был, значит пребывал в самом малом чине. Но сумел отличиться, защищая власть - и власть его отметила, думаешь, его дети в одну школу с тобой пойдут а после станут колхозниками или рабочими у станка?
Ю.1.
– а вы бы, Сергей Степанович, если честно, своим бы детям не помогли, имея возможность? Я бы вот, помог. По справедливости это.
В.
– Вот потому Ленин и указал в "Государстве и Революции", что? Правильно, уничтожить государство, пусть не сразу, но постепенно. Поскольку враждебное окружение остается. Следовательно, с ростом силы социалистического народа, социалистическое государство должно слабеть, отмирать. И где вы это видите - хотя бы в сравнении с 1913 годом? После Победы, вот уж повод, нет у нас рядом агрессора, готового напасть, самое время что-то облегчить, отменить - и где? Наоборот, наркоматы министерствами стали. А завтра, ради исторической традиции, снова графьев введут? Если уже сейчас, мне под большим секретом сказали, в Москве отдельные лица, близкие к власти, СССР называют Красной Империей!
Ю.2.
– Но все-таки, Сергей Степанович... Ленин ведь подобные методы осуждал. У большевиков было главное - пропаганда, и борьба за интересы угнетаемого народа.
В.
– В те времена было легче. Сам подумай, кто против власти поднимется - тот, кто получает гроши, за каторжную работу четырнадцать часов в день, живет в грязном бараке и знает, что там и помрет. Или тот, кто работает восемь часов, получает за это довольно, чтоб не бедствовать, видит что цены ежегодно снижают, ждет получения квартиры, уверен что завтра жить станет лучше и веселей? Мишу Якубсона ведь сами рабочие схватили и сдали милиции. Когда будет, как Ленин писал, революционная ситуация, ну-ка, что в ней третье необходимое условие - верно, обострение бедствий и страданий трудящихся масс!
– тогда был бы хороший шанс
Ю.3.
– Но можно наших поднять. Пусть не всем университетом, но уж точно, не нашей маленькой группкой. Всех брать не посмеют. Значит, выслушают, и будут говорить. И нас тоже услышат.
В.
– И многих ты поднимешь, до того как кто-то донесет, и за вами всеми придут? Искренне веря, что "За Родину, За Сталина", это все - как я сам верил когда-то.
Ю.1.
– И чем это поможет, в историческом плане?
В.
– Тем, что сделает власть комбюрократии хоть чуть менее прочной. А значит, в конечном итоге приблизит время ее падения.
Ю.3.
– Вы, Сергей Степанович, говорили про "эксперимент".
В.
– Да, говорил, Когда верил что Сталин будет соблюдать Конституцию СССР. Где говорится о праве каждой республики на выход. Мы не претендуем на всю территорию - дайте нам возможность самим установить порядок, который мы считаем правильным, в пределах отдельно взятой бывшей союзной республики. Но Киев, год сорок четвертый, показал, что никому не будет дозволено уйти. Танками раздавят. И виновных к стенке, как бывшего товарища Кириченко, Первого в Украине.
Ю.2.
– Так там же бандеровцы были, фашисты, враги!
В.
– А ты думаешь, были бы там не Кук с бандой, а мы, было бы иначе?
Ю.1.
– Но все же, мы не фашисты. И как они, не хотим.
В.
– А я что, приказываю чтоб вы как Кук, захватили пароход с детьми и всех перебили? Нет, расплачиваться должны лишь истинные виновники!
Ю.2.
– Зачем нам тогда это кино? И итальянская актриса?
В.
– Чтобы после нас, уже мертвых, не облили грязью. Не сделали желающих лишь стать "украинскими царями". Чтоб кто-то рассказал, за что мы пошли умирать. И тут эта персона подходит как нельзя кстати. Итальянка, ставшая женой нашего командира и ради того отказавшаяся от своего Отечества - но уж точно, не сталинская фанатичка. Известная не только у нас, но и у себя в Италии. При том что завоеванные страны даже Сталин пока не решается прижимать окончательно, включая в свою "Красную Империю". Если нам удастся сделать ее "нашей", то после будет одинаково хорошо, и если гебье решится ее арестовать и казнить, что без сомнения, повлияет на отношение итальянцев и затруднит их включение в Красную Империю, и если не решится, тогда она расскажет нашу правду и здесь и там.
Ю.3 - А если она донесет?
В.
– Ну, она не должна будет узнать все, разве только в самый последний момент. И совершенно не верится что известная актриса может быть агентом МГБ. Да и не так гебисты работают - заподозрили бы, прислали офицера ГБ с особыми полномочиями. Фильм ведь снимают по-настоящему - не ради же нас?
Ю.3.
– Ну а если она все-таки не согласится?
В.
– Тогда, как с Голубевым, ведь прошло хорошо? Никто не заподозрил?
Ю.1.
– Погано вышло.
В.
– Отставить интеллегентское чистоплюйство! В борьбе за лучшую жизнь, в белых перчатках остаться никак нельзя - обязательно кровью измажешься.
Ю.1.
– Да я понимаю...
В.
– Но ты сказал, она листовку взяла.
Ю.1.
– Сестренка сказала, да.
В.
– Решили, кто пойдет на контакт?
Ю.2.
– Так кандидатура одна, Нинка. Она к киношникам устроилась, сумеет.
В.
– Ну, смотри! Мой запрет на все контакты с другими пятерками исполняете, помимо старших?